Откажись от учебы и не будет беспокойств. Вэй (междометие,

вежливый ответ. В значении младший отвечает старшему)

и Э (междометие, высокомерное порицание. В значении старший

отзывается младшему) насколько они различны?

Насколько различны добро и зло?

То, чего боятся люди, нельзя не бояться. Беспутство,

у него нет конца. Все люди радуются, как будто участвуют

в приношении жертвенных животных, как будто они поднимаются

на весеннюю террасу. Только я бесстрастный и не имею прилогов

(первое появление мысли).

Первозданный, подобный нежному младенцу.

Дрейфующий, как будто не имеющий прибежища.

У всех как будто все в избытке, только я как будто что-то потерял.

У меня сердце глупого человека!

Миряне блещут умом, только я темен.

Миряне придирчивы, только я прост.

Беспредельное, подобно морю. Быстрое, как будто не имеющее

остановки. Люди как будто все имеют пользу и достижения,

только я упрям и унижен. Только я отличаюсь от людей

и ценю питание от Матери (Мать - Дао).

Комментарий мастера Ханшань Дэцина (憨山德清, 1546 - 1623)

В этой главе продолжается изложение мыслей предыдущих двух глав о вреде божественной мудрости. Ее не только нельзя применять, но и нельзя изучать. Однако не имеющие мудрости миряне хотят изучать мудрость, искусные средства, конфуцианские гуманность и долг. Если они их изучат и будут применять, то они будут утруждать свой дух (шэнь) и пребывать в глубоких раздумьях. Будут изо всех сил стремиться к имени и выгоде. Они будут прилагать максимальные усилия к мудрости и искусным средствам. Поэтому и говорится, что искусный устает, а мудрый обеспокоен. Тот, кто не знает, разве имеет стремления? Тогда тот, кто учится, имеет беспокойства. Тот, кто отказался от учебы, не имеет беспокойств. Хотя святой человек отказывается от учебы, это не значит, что у него нет мудрости. Его мудрость охватывает Небо и Землю, но он ее не применяет. Он следует за вещами, забывая обо всем, бесстрастен и не имеет желаний. Поэтому у него нет беспокойств. Мирские люди не имеют мудрости, но стремятся ее применить. Они стремятся к вещам и забывают о Дао. Они погрязают в страстях и желаниях, поэтому имеют много беспокойств. Поэтому наличие и отсутствие беспокойств зависит от того, применяем мы или нет мудрость. Они не сильно различаются. К примеру, междометия Вэй и Э - это звуки откликающегося человека. В чем их различие? Вэй выражает уважение, а Э - пренебрежение. Беспокойство и отсутствие беспокойства - это сознание, реагирующее на объекты. Действительно в чем разница между святым и простым человеком, между добром и злом? Как говорится: "Ничтожное отклонение в начале может обернуться расхождением на целую тысячу ли в конце". Лао-Цзы дойдя до этого момента и опасаясь, что мирские люди примут отказ от учебы за невежественное незнание, далее объясняет, что хотя святой человек отказывается от учебы, но это не есть невежественное незнание. На самом деле нет времени, когда бы такой святой не учился. Просто миряне под учебой понимают увеличение суммы знаний, искусной мудрости и стремятся к материальным желаниям. А святой человек под учебой понимает избавление от знаний, забытие эмоций, отказ от мудрости, удаление от материального и отказ от желаний. Кроме того, цвета, звуки и материальная выгода - это вещи, травмирующие жизнь и губящие Дао. То, чего боятся люди, нельзя не бояться и нужно удаляться от этого. Поэтому и говорится: "То, чего боятся люди, нельзя не бояться". Если не знать страха, утопать в этом, пуститься в безудержное распутство, то вред от этого будет немалый. Поэтому и говорится: «Беспутство, у него нет конца». Таким образом, простые люди за учебу считают увеличение и накопление знаний. Святой же за учебу принимает отказ от страстей и уменьшение эмоций. Как говорится: "Тот, кто направлен на учебу, с каждым днем увеличивает. Тот, кто направлен к Дао, с каждым днем уменьшает и уменьшает, пока не достигнет недеяния". Все люди забывают о Дао и стремятся к вещам, поэтому утопают в материальных страстях. Они имеют нескончаемые вредные привычки и пристрастия, веселятся, как будто пробуют мясо жертвенных животных. И они считают это за высшую красоту. Они рассматривают это за честь и не останавливаются, как будто поднимаясь на весеннюю террасу. Они считают это за высшую радость. Лао-Цзы говорит: "Только я оставляю вещи и стремлюсь к Дао. Я бесстрастен еще до того, как появляются ростки страстей к материальному, я не знаю и не различаю в супраментальном состоянии бесстрастия". Поэтому и говорится: "Только я бесстрастный и не имею прилогов. Первозданный, подобный нежному младенцу". Младенец здесь метафорически означает состояние неразличения без любви и отвращения. У младенца кости слабые, мышцы мягкие и здесь он олицетворяет предельную мягкость. Когда люди видят объекты, к которым может быть проявлено желание, их сознание привязывается к ним и не отпускает их. Лао-Цзы говорит: «В моем сознании нет желаний. Несвязанный, дрейфую, реагируя на обстоятельства. Скромно путешествую, подобно непривязанной лодке». Поэтому говорится: "Дрейфующий, как будто не имеющий прибежища". Все люди имеют много различных искусных методов мудрости и они нескончаемо жадные, поэтому и говорится: "У всех как будто все в избытке". Только Лао-Цзы забывает о теле, устраняет мудрость, поэтому и говорит: "Только я как будто что-то потерял. Я не знаю, и у меня нет "я", поэтому у меня действительно сердце глупого человека! Я, находясь в первозданном состоянии, не спорю с другими. Поэтому люди блещут умом (показывают свою мудрость вовне), только я темен. Миряне придирчивы, только я прост. Миряне совсем не имеют снисходительности. А мое сознание подобно незнающему. Бесстрастный, пустой и ясный, подобный безграничной пустоте моря. Незнающий привязанности подобно ветру, запрягающему Пустоту. Все люди кичатся умом и знаниями, у всех есть заслуги. Только я не имею знаний и страстей, упрямый и униженный, подобный простому человеку. Но я единственно отличаюсь от других тем, что ценю питание от Матери". Тот, кто рождает вещи, называется Матерью. Тот, кто рожден, называется сыном (дитем). Здесь слово Мать не в значении обычной матери, имеющей имя, а в значении пустого Великого Дао, которое может порождать Небо, Землю и все 10 тысяч вещей. Дао берется за Мать, а объекты (вещи) - за сына (дите). Питание означает любовь, привязанность. Все люди поворачиваются спиной к Дао и стремятся к вещам, подобно тому, как бросают мать и ищут питание у детей. А святой забывает объекты (вещи) и постигает Дао, поэтому только ищет питание у Матери. Это есть истинная учеба, которая отказывается от учебы. Таков святой человек, поэтому его не могут потревожить бедствия и беспокойства. В предыдущей главе говорилось об отказе от святых и от мудрости, то есть об использовании того, что не имеет пользы. В этой главе говорится об отказе от учения и беспокойства, то есть говорится об обучении без обучения. В следующей главе "Об образе великого Дэ" будет говориться о форме и имени, не имеющей формы и имени.