Ничего не должно делать из тщеславия.

Добродетели мудрого столь сокровенны, что нельзя найти и следов, которые бы можно было видеть, его наставления столь прекрасны, что нельзя в них заметить никакого порока, достойного укоризны, предначертания его столь дальновидны, что не имеют нужды ни в поправке, ни в перемене расположения. Посему он столь хорошо умеет запирать двери своего сердца, сего тайного хранилища духовных сокровищ, что, и не задвигая их толстыми запорами, никто не может отворить в них ход, и столь редким обладает даром соединять других взаимною любовью и согласием, что не нужно для него верви; он и без нее столь крепко связывает, что никто не может разрешить того, что он связал. Как мудрый пользуется особенною способностью направлять других на путь спасения, то для него нет никого, кто бы заслуживал отвержение за свою худость. Сего не довольно: он и к самым неодушевленным тварям питает чувство горячности, и их старается сохранить жизнь и пользу, для него нет твари, которую бы подлежало пройти без внимания, как ни к чему негодную. Сие-то значит распространять на других свет своего разума. Итак, добродетельный муж есть учитель того, кто не имеет в себе добродетелей; а кто не имеет в себе добродетелей, тот для добродетельного представляет из себя одно брение, из которого он должен вырабатывать сосуды в том или другом виде на то или другое употребление. Несмотря на то добродетельный муж не слишком много уважает званием своего учительства, и не слишком много занимается своим брением. Напротив же того, если кто слишком много уважает званием своего учительства или слишком много занимается своим брением, а мало или совсем ничего не заботится о исправлении своей жизни, тот, хотя бы обогащен был великими познаниями и обладал отменным даром образовать других, при всем том он сам всегда остается великим невеждой, который ничего не смыслит; в сем-то состоит тайна, которую всякому необходимо проразумевать!

Пояснения Редакции "Китайская поэзия"

В названии приведенного перевода первая цифра соответствует номеру стиха в китайском оригинале, в скобках указан порядковый номер стиха в источнике перевода.

Примечания А. М. Куликова

Данная глава в рукописях указана как глава XXIV.

Примечание о. Даниила из рукописи № 2 и № 3: "Из сей главы видеть можно, что у Лао-цзы часто повторяемые выражения у-вэй [無為] ,сюй [虛] или кун-сюй [空虛], ци-шень (в данном случае найти иероглифы не удалось - А.К.), ци-чжи [棄智]，ци-и [棄義], ци-жень [棄人] и проч. не то значат, чтобы в самом деле не должно было ничего делать (у-вэй), но что не должно казаться многодеятельным; подобно как и выражение ци-жэнь не показывает, того, чтобы нужно было бросить человеколюбие, но то, что не должно творить сию добродетель напоказ другим. Иначе он стал бы сам себе противоречить, когда в других местах сего сочинения, он ставит человеколюбие за основание всех добродетелей".