О горе мне, горе! Я малым дитем

Возглавил наш дом, что еще не устроен,

Скорблю-убиваюсь, как стал сиротою.

Отец мой державный! О мой господин,

Правитель мудрейший, почтительный сын!

К Августейшему Предку я в мыслях взываю:

Да нисходит с небесных он высей в священный чертог,

Дабы я, сирота малолетний, со всем преклоненьем

Почитать его денно и нощно бы мог!

Божественно-великие цари, готов вам клятву дать:

Деянья продолжать и вас не забывать!

Примечания М. Е. Кравцовой

Второй подраздел "Гимнов Чжоу" (№ 286; IV, II, 4, Гимн усопшему отцу"). 11 строк, 3 строфы: из пяти, четырех и двух строк. Смешанный размер с преобладанием четырехсловного. Считается молитвенным обращением к чжоускому У-вану, сочиненным его сыном (Чэн-ван), вступившим на трон в возрасте около 13 лет.

Почтительный сын - в конфуцианской историографии покорение У-ваном государства Шан объявлено исполнением политического завета отца (Вэнь-вана), поэтому его деяние мыслится воплощением принципа сяо (孝 "сыновняя почтительность"), ставшего одной из краеугольных идеологем конфуцианской этики. При Хань термин сяо стали включать в посмертные титулы монархов, подчеркивая тем самым линию духовной преемственности внутри правящего семейства.

Да нисходит... - согласно древнекитайским анимистическим представлениям, усопшие государи обитали на небесах, но метафизически спускались в мяо 廟 (посвященные им поминальные храмы) для участия в специально организованных царствующим потомком пиршественных трапезах. Такие трапезы выделялись в специальный "гостевой ритуал" бинь 賓.

Примечания Редакции

Для данного перевода рубрикация М. Е. Кравцовой и А. А. Штукина имеют некоторые различия. Редакция взяла за основу рубрикацию (IV, III, 1), представленную в издании "Шицзин: Книга песен и гимнов /Пер. с кит. А. Штукина; Подгот. текста и вступ. ст. Н. Федоренко; Коммент. А. Штукина. - М.: Худож. лит., 1987." на стр. 288.