Светлой осенней ночью волнующаяся вода качает мою лодку,

Одинокий, я плыву на южном озере и рву белые лотосы.

О! Как он прекрасен, белый цветок лотоса!..

Как он утончен и очарователен!

Горячее желание снедает меня признаться в любви, которую он мне внушает...

Увы!.. Новая грусть заполняет мое сердце...

Лодка уходит по течению на неверных водах, которые делают себе из нее игрушку.

Примечания

Это перевод с французского, сделан В.М. Алексеевым (?) для иллюстрации переводов, "...которые создаются переводчиками второго сорта..."

"Достаточно провести параллель между этими двумя переводами [имеется в виду данный перевод Готье и "дословный" перевод этого стихотворения, сделанный В.М. Алексеевым, специально для этой иллюстрации https://chinese-poetry.ru/poems.php?action=show&poem_id=5344], чтобы убедиться в фантазии, царящей в первом. Прежде всего, речь идет не о бур­ной воде, а о спокойной, стоячей; никакое не горячее желание снедает поэта признаться в несуществующей страсти, которую, кстати, цветок лотоса в Ки­тае никому не внушает. Наконец, весь остаток строки про лодку прибавлен, как и большая часть предыдущего, без всякого допустимого основания. Влияние Юдифи Готье особенно сказалось в России, где ею вдохновля­лись составители сборников экзотических стихов, таких, например, как зна­менитый "Фарфоровый павильон" поэта Н.С. Гумилева, которого никак нель­зя было убедить в фальшивости того, что служило ему оригиналом." В.М. Алексеев