С востока рано солнце поднялось,

В дому у Циней сделалось светло. 

Красавица, у Циней есть в дому,

Сама себя она зовет Ло-фу.

Ло-фу - она искусный шелковод,

У южных стен на тутах листья рвет. 

Тесьма плетенки - шелк зелено-синий,

И из акаций ручка на корзине. 

Спадают кудри с головы волной,

В ушах жемчужины горят луной,

Внизу светлеет желтизной наряд,

Поверх надет сиреневый халат. 

Прохожие, с Ло-фу встречаясь, груз

Бросают на землю и крутят ус. 

А юноши когда Ло-фу встречают,

То, шляпы сняв, тюрбаны надевают. 

И пашущие забывают плуг.

У полющих - мотыга вон из рук.

Полна обиды каждая семья:

Лишь на Ло-фу хотят смотреть мужья. 

И цензор сам приехал с юга к ней,

И бьют копытом пять его коней.

Вот цензор слуг своих скорее шлет

Поведать, где красавица живет.

"Красавица у Циней сеть в дому,

Сама себя она, зовет Ло-фу".

Тогда спросил он: "Сколько же ей лет?"

"Ей двадцати еще, наверно, нет, 

Пятнадцатый недавно миновал".

II цензор ей тогда привет послал:

С собою взять ее он возмечтал.

Ло-фу ответила ему тотчас:

"Вы глупо судите на этот раз!

У вас, конечно, есть своя жена,

А я супругу своему верна".

Есть конница большая на востоке,

Мой муж в ней занимает чин высокий.

И как узнать могу я мужа в ней?

Он впереди на белом скакуне.

Зеленый шелк обвит вокруг хвоста,

И золотом украшена узда.

У пояса - прекрасный меч в ножнах,

Десятки тысяч - вот его цена!

В пятнадцать лет - ходил служить в приказ,

А в двадцать лет вельможей стал у нас.

Он в тридцать - получил высокий чин,

А в сорок - правит городом один.

Он человек и чистый, и прямой,

С окладистой большою бородой.

С достоинством шагает в княжий дом

И с важностью идет он на прием.

И на приеме тысячи вельмож

Согласны в том, что он весьма хорош".

 

Примечания Ю. К. Щуцкого

Описание pacaвицы в нашей поэме могло вырасти на фоне такого же, но более примитивного описания внешности Цинь Ло-фу. Оказал также влияние и прием последовательного перечисления лет героя, в нашей поэме - в приложении к героине - повторенный дважды. В отношении техники стихосложения обе поэмы совершенно одинаковы, несмотря на различные настроения обоих произведений. И тут и там - пятисложный размер, который дает возможность достаточно насытить строфу содержанием лишь потому, что обе поэмы хотя стоят еще близко к живому разговорному языку той эпохи, однако мыслятся уже в иероглифическом языке, в котором один знак соответствует одному слогу и чаще всего - одному слову. Поэтому этот размер с одинаковым успехом можно назвать и пятисложным, и пятизначным. и пятисловным. Вряд ли возможно на русском языке написать поэму длиной в 357 строк исключительно односложными словами! И если бы это и было возможно, то произведение ощущалось бы как нечто совершенно ходульное, тогда как китайский оригинал не имеет и оттенка искусственности. Приблизительно так же обстоит дело с рифмовкой. В общем для китайского эпоса нормальна рифма через строку, но она остается одинаковой на множество, строк.

Это возможно лишь потому, что в китайской поэтике для рифм достаточно совпадения последнего гласного или согласного и музыкального ударения. С точки зрения русского стихосложения такая рифма чрезвычайно бедна. Часто она кажется лишь теоретической рифмой. Поэтому механически подражать в русском стихе китайской технике стихосложения - труд неблагодарный и даже вредный, так как хорошие и нормальные, китайские стихи в переводе получаются ходульными. А раз в данном случае для таких переводов полная эквиритмичность невозможна, как невозможно русской мелодикой передать совершено особенную китайскую мелодику, которая, кстати сказать, в китайском языке имеет совсем иные функции и гораздо большее значение, чем в русском, - то всякую попытку передать звуковой эффект китайского стиха приходится считать заранее обреченной на неудачу. Эквиратмичность была достижима в переводе песни "В тутах" лишь потому, что она, как и большинство таких песен, была написана хотя и на архаичном, но все же разговорном языке.

В переводе же данной поэмы переводчик сознательно не ставил себе задачей механически имитировать звучание китайского стиха, чтобы избежать досадной китайщины. Известный среди китаеведов прием механической замены китайского слога русской стопой использовал лишь в переводе поэмы "Туты на меже" в виде опыта.