Омылись отваром из орхидей,

волосы надушили,

Радужные одеяния -

словно из ярких бутонов.

Божественный, средь клубящихся облаков пребывающий,

Сияние источающий-испускающий неистощимое.

Величественно-спокоен во Дворце долголетия,

Солнцу и Луне равный лучезарностью.

Правя драконами, в облачении владыки,

В вольном полете странствует, повсюду кружа.

Божественный, великолепно-величавый,

если и снизойдет, -

Сразу вдаль устремится, в облака.

Обозревает земли Ичжоу и за ними окраины,

Достигнуть Четырех пучин разве затруднит?

Думая о Господине, тяжело вздыхаем,

Предельно измученное ожиданием сердце изнывает-ноет.

Комментарий и Примечания М. Е. Кравцовой

Юньчжун-цзюнь - имя (титул) персонажа, которое означает "обитающий (цзюй 居) среди облаков" (Ван И). Восприятие его образа в качестве Бога облаков (Юнь-шэнь 雲神) преобладало в комментаторской традиции начиная с Хун Син-цзу и Чжу Си. Первым в этом усомнился Ван Кай-юнь, предположивший, что Юньчжун-цзюнь - божество озера Юньчжун, одного из водоемов "Облачного болота" (Юньмэн 雲夢). Другие современные трактовки образа персонажа: богиня грозовых облаков и молний (Хэ Синь), богиня луны (Су Сюэ-линь, Цзян Лян-фу), дух созвездия Сюань-юань 軒轅, коррелирующий с образом Хуан-ди (Сяо Бин), прозвание божества войны Чи-ю 蚩尤 (Го Гуан-хун).

Текст распадается по рифме на две строфы из восьми и шести строк. Обе построены по однотипной ритмико-композиционной схеме: первые две рифмующиеся строки, три и два двустишия с рифмующимися четными строками. В сценарных реконструкциях строфы чаще всего соотносят с "мужской" и "женской" исполнительскими партиями, что вводит в произведение любовные мотивы. Отсутствие в тексте местоимений не позволяет выделить диалоговые фрагменты и понять, от чьего имени ведется общее повествование.

Примечания:

О м ы л и с ь о т в а р о м и з о р х и д е й, в о л о с ы н а д у ш и л и. - В этой строке (浴蘭湯兮沐芳) однозначно воспроизведена сцена омовения тела (юй 浴, вероятнее всего, "отвар из орхидей", от значения тан 湯 "горячая вода", "кипяток") и ополаскивания волос (му 沐); альтернативное толкование: умащение тела и волос благовониями (от суждения Вэнь И-до). Кроме того, в переводах нередко варьируется мотив купания в некоем водоеме, окруженном орхидеями или с плавающими в нем цветами. Основные интерпретации персонажей: 1) сам Господин облаков (от комментария Ван Юаня), хотя еще старые книжники (Ли Юнь-мин) задавались логичным вопросом, зачем божеству омываться; 2) исполнители ритуала (от толкования Ван И): все его участники (Хуан Лин-гэн, Цзинь Кай-чэн), "распорядитель ритуала" (Цзян Лян-фу), женщины (Чжоу Бин-гао), "жрица", готовящаяся к интимной встрече с божеством (Вэнь Хуай-ша, Лю И-шэн).

Б о ж е с т в е н н ы й, с р е д ь к л у б я щ и х с я о б л а к о в п р е б ы в а ю щ и й. - Эта строка (靈連蜷兮既留) имеет две альтернативные интерпретации, тоже исходя из понимания иероглифа "лин": 1) сцена извивающейся (лянь цюань 連蜷) процессии жрецов (жриц), ожидающих нисхождения ("прибытия в гости", лю 留) Бога облаков (от толкования Ван И); 2) характеристика бога, постоянно пребывающего (лю) среди нескончаемой вереницы клубящихся и извивающихся (лянь цюань) туч (толкование Ван Фу-чжи, развитое последующими книжниками, в том числе Линь Юнь-мином, Чжан Цзи, Цюй Фу, Чэнь Бэнь-ли).

Н е и с т о щ и м о е. - В оригинале: вэй ян (未央 "без центра"). В чжоуском книжном языке (в том числе в "Ши цзине" и "Дао дэ цзине") передает беспредельное (безграничное), здесь его понимают как "задрав голову, сразу видишь неисчерпаемость его лучезарности" (仰望第見其光之無盡, Линь Юнь-мин). При Ранней Хань это сочетание использовали для названия императорского дворцового ансамбля Вэйянгун (未央 宮 "Дворец Бесконечного/Беспредельного"), что и послужило одним из аргументов в пользу принятия цзю гэ за ханьские ритуальные песнопения.

Д в о р е ц  д о л г о л е т и я - Шоугун 壽宮, святилище под таким названием тоже существовало при Ранней Хань (воздвигнуто при У-ди), что обусловило его толкование как храма Бога облаков (Ван И, Хун Син-цзу, Чжу Си, Ван Юань, Чэнь Ди). Альтернативная трактовка (от суждения Ван Си-чжи): небесные чертоги, расположенные, возможно, на Звезде долголетия (Шоу-син 壽星, созвездие, состоящее из пяти звезд Девы; Чэнь Бэнь-ли).

И ч ж о у 翼州 - образное название земель, простирающихся между Хуанхэ и Янцзы (Ван И, Чжу Си), то есть соотносящихся с территорией Чу, либо название центральной из «девяти областей» указывающее на всю ойкуме-ну или центральную часть земного пространства (Линь Юнь-мин, Цзян Цзи).

Д у м а я о Г о с п о д и н е... — Ван И допустил три прочтения этого двустишия (思夫 君兮太息，極勞心兮忡忡): 1) под "господином" имеется в виду Юньчжун-цзюнь, что подразумевает страдальческие думы о нем верующих из-за трудностей (как легко догадаться по предшествующему повествованию) встречи с божеством; 2) это переживания Цюй Юаня, который пребывает в ссылке и тоскует о доме, глядя на плывущую вереницу облаков, что превращает произведение в подобие более поздней лирики, где типически обыгрывается образ плывущего облака как метафоры скитаний лирического героя и его ностальгии по дому и/или близким ему людям; 3) Цюй Юань сетует на отсутствие у государя (цзюнь 君), то бишь Хуай-вана, мудрости, схожей со всевластным сиянием божества. Последующие комментаторы вначале развивали эти толкования: критика государя (Хун Син-цзу, Чжу Си), страдания молящихся (Ван Юань, Ван Фу-чжи, Линь Юнь-мин, Ма Ци-чан). "Любовную линию" наметил, видимо, Вэнь И-до. В его сценарной реконструкции вторая строфа показана диалогом божества со жрицами: "сольные партии" божества охватывают строки № 7-9 ("Я правлю драконами...") и № 11-12 ("Я обозреваю Ин-чжоу..."), а остальной текст, включая заключительное двустишие, - "женские партии, исполняемые хором" (女音合唱). Образ лирической героини ввели Го Мо-жо и Вэнь Хуай-ша в переложениях цзю гэ на современный китайский язык. Современные сторонники версии диалоговой композиции стихотворения тоже отмечают хоровую женскую партию (Тан Бин-чжэн). Лишь некоторые исследователи (в том числе Дун Чу-пин, Чжоу Бин-гао) однозначно усматривают здесь взаимоотношения Бога облаков и его возлюбленной жрицы. Итак, "Юньчжун-цзюнь" вероятнее всего является гимном Господину облаков, в первой части которого воспевается божество, а во второй выражено сожаление по поводу трудностей метафизического общения с ним верующих.