Укрыл я следы

за бедной дощатой дверью.

Уйдя далеко

от мира, порвал я с ним.

Вокруг погляжу,

никто обо мне не знает.

Простая калитка

захлопнута целый день...

Холодный, холодный

к вечеру года ветер,

И сыплется, сыплется

круглые сутки снег.

Я слух приклоняю -

ни шороха и ни скрипа,

А перед глазами

чистейшая белизна.

Дыхание стужи

проникло в мою одежду.

Корзина и тыква

мне реже служат теперь.

И бедно, и тихо,

и пусто в моей каморке,

Здесь нет ничего,

что бы радость давало мне.

И только читаю

тысячелетние книги,

Всё время, всё время

вижу подвиги старины.

До нравов высоких

не в силах моих добраться:

Я едва научился

твёрдо бедность переносить.

И если Пинцзиню

даже следовать я не буду,

Разве жизнь на приволье

не разумней всего, что есть?

Спрятал я свои мысли

в стороне от сказанной речи,

И к тебе эти строки

разгадать не сможет никто!