Вершин святых немало в крае Шу,

Но с Крутобровой им сравненья нет.

Возможно ли познать ее, спрошу,

Тем, кто приходит только лицезреть?

Распахнутость небес, зеленый мрак —

Цветист, как свиток живописный, он,

Душой купаюсь в заревых лучах,

Здесь таинством я одухотворен,

Озвучиваю облачный напев,

Коснусь волшебных струн эмэйских скал.

В магическом искусстве был несмел,

Но вот — свершилось то, что я искал.

Свет облака в себе уже ношу,

С души мирские узы спали вдруг,

И мнится мне - на агнце возношусь

К светилу белому в сплетеньи рук.

724г.

Комментарий переводчика

Существует другая датировка - 726 г.

Это стихотворение передает экстатическое восприятие поэтом мистического ореола святой горы Эмэй (Крутобровая), где человек, окутанный волшебными испарениями, отрешается от бренного мира, слышит "сяо" - божественную "музыку Шуня", и ему представляется, будто он поднимается на вершину Эмэй, как мифический святой Гэ Ю во главе группы адептов, оседлав барашка (агнца).

Шу - Южная территория страны, здесь находилось древнее царство Шу, сейчас это провинция Сычуань.

В магическом искусстве... - речь идет о даоском ступенчатом преображении человека в бессмертного Духа.

Свет облака в себе уже ношу... - духи передвигались на облаках.

И мнится мне - на агнце возношусь... - в легендах рассказывается о некоем Гэ Ю, который, оседлав барашка, покинул чжоуского Чэн-вана и улетел в Шу, где к нему присоединилась местная знать, и все они вознеслись на небо, став сянями.

Комментарий С. А. Торопцева

Комментарий С. А. Торопцева из книги: Ли Бо. “Пейзаж души”, 2005

Это стихотворение передает экстатическое восприятие поэтом мистического ореола святой горы. Крутобровая (Эмэй): одна из священных для даосов гор, находится на юго-западе совр. уезда Эмэй пров. Сычуань, две ее вершины напоминают брови. Таинством одухотворен: в оригинале как символ искусства волшебных превращений упоминается парчовый мешочек, в который император У-ди положил святые книги, врученные ему богинями Сиванму и Шанъюань фужэнь. Облако: как небесное тело оно связано с бессмертными святыми, которые передвигались на облаках; в строке свет облака в себе… - та же мысль. Вознестись на агнце: некий резчик по дереву Гэ Ю, оседлав барашка, покинул чжоуского Чэн-вана и улетел в область Шу, где к нему присоединилась местная знать, и все они вознеслись на небо, став святыми.

"До чего круты горные тропы Эмэй! Глубокие и мрачные ущелья, необычные цветы и травы, прекрасные деревья усеяли склоны… Вдруг все заволокло туманом, поднявшимся между скал и стремительно сгущавшимся, то скрывая, то открывая на миг кручи, водопады. Как фея-чаровница, скрытая вуалью, Эмэй приподнимает ее, открывая то прекрасные глаза, то жемчужное лицо, но всю ее увидеть тебе не удается. Воистину таинственная святая гора! …Давным-давно, рассказывал Ли Бо по дороге слуге, жили на Эмэй девять седовласых старых святых. Могучий Желтый император Хуан-ди самолично явился к ним расспросить о пути к вечной жизни. Старцев уже нет, Желтый император вознесся на небо, и осталась лишь пещера, ее потом прозвали Пещерой девяти старцев. А еще, говорят, в династию Чжоу жил Гэ Ю, резчик по дереву. Сделал деревянных баранов, обдал их святым дыханием, бараны ожили, и он повел их в Чэнду на рынок. Распродал людям, а бараны-то снова стали деревянными. Люди поняли, что он владеет искусством магии и бросились к нему, чтобы он и их научил. И вот однажды они увидели, что он, оседлав барана, поднимается на Эмэй, и многие помчались за ним, как ушли, так и не вернулись, рассказывают, все святыми стали… Но больше всего Ли Бо любил легенду о том, как в эту святую гору преобразилась прекрасная фея. "Посмотри-ка, - показал он Дань Ша, - вон из тумана вылезают две вершины, разве они не похожи на брови-бабочки этой феи?"