I

 

Прежде всего за достойной осанкой следи:

Признак она, что достоинство скрыто в груди.

Люди теперь поговорку сложили вот так:

Всякий мудрец, говорят, непременно дурак!

В глупости черни, пожалуй, сказать бы я мог,

Главное то, что она прирожденный порок;

Из мудрецов же бывают лишь те дураки,

Кто поступает природе своей вопреки.

 

II

 

Силы, мудрей человека, воистину, нет:

Вся Поднебесная слушает мудрый совет.

Если б явил он и доблести светлой дела -

Вся бы страна за таким государем пошла.

Тверды указы, и планы его широки,

К времени слово, и думы его далеки,

Если блюдет и осанку достойную он,

То для народа правитель - пример и закон.

 

III

 

Если же ныне блуждает правитель иной,

Сам поднимает он смуту в правленьи страной,

Доблести духа в себе ниспровергнул давно

И погрузился бездумно в одно лишь вино.

Ты хоть утехам безмерно предаться готов,

Разве не вспомнишь и ты о наследье отцов?

Не устремишься ль душою ты к древним царям,

Правилам светлым ужель не последуешь сам?

 

IV

 

Небо державное нас отвергает, и вот,

Не уподобимся ль ныне источнику вод:

В бездне исчезнуть и мы не стремимся ужель?

Раньше вставай и лишь ночью ложися в постель,

Двор свой опрыскай и вымети сор со двора:

Будешь народу примером труда и добра.

Сам же готовь и коней с колесницами ты,

Стрелы и копья готовь, и мечи, и щиты:

Будешь на страже ты против внезапной войны:

Прочь да изгонишь и варваров южной страны.

 

V

 

Да укрепишь ты народ свой на добром пути,

Княжеский долг и закон исполняй ты и чти.

Будь наготове, чтоб недруг врасплох не застиг,

Будь осторожен в словах, что пришли на язык.

Вид величавый и вместе достойный блюди:

Будет во всем и добро и покой впереди.

Если с пороком белейшая яшма жезла,

Тут бы шлифовка исправить порок помогла;

Если же в слове твоем оказался порок,

Чтоб ты ни делал, но слова б исправить не мог.

 

VI

 

Пусть легковесного слова не скажут уста,

Речь у тебя да не будет небрежно пуста:

Знай, что не держит никто языка твоего,

Слово нельзя отпустить, не обдумав его.

Знай же, что слово найдет непременно ответ,

Блага, чтоб кануло без воздаяния,- нет.

Милостив будь и к советникам - добрым друзьям,

Милостив будь и к народу, как к малым детям.

Внуков пойдет от тебя непрерывная нить:

Тысячи тысяч да будут им вечно служить.

 

VII

 

Видят, как ты с благородными дружбу ведешь:

Лик твой приятен и мягок, и сам ты хорош,

Думаешь, как бы не вышло ошибки какой.

Будь же таким и тогда, как заходишь в покой:

Перед отверстием в крыше своей не красней,

Не говори, что не видно, каков ты под ней,

И что никто за тобой не следит: и тогда

Светлые духи незримо приходят сюда.

Можно ль предвидеть и их появление здесь?

Может быть, паче у них отвращение есть.

 

VIII

 

Если, правитель, ты явишь нам доблесть души,

Если поступки добры и всегда хороши,

Если хранишь ты заботливо благостный вид,

Без упущений ведешь себя, как надлежит,

Если чужды тебе будут обида и грех.

Разве не будешь, правитель, примером для всех?

Кто мне подарит душистого персика плод,

Сливу всегда от меня в благодарность возьмет.

Кто ж от ягненка захочет рогов, не шутя.

Только обманом потешит себя, как дитя.

 

IX

 

Ствол деревца, если нежен он, гибок, упруг,

Шелковой нитью покроют и сделают лук.

В том, кто исполнен вниманья к другим и тепла,

Доблесть в таком человеке опору нашла.

Если я мудрого разумом вижу, и сам

Тут же его поучаю я добрым словам,

Будет добро он послушно творить до конца;

Если ж случится учить от природы глупца,

Скажет, напротив, такой, что я вовсе неправ:

Каждый в народе имеет свой собственный нрав.

 

X

 

Малый ребенок недавно явился на свет,

Не понимает еще, что добро и что нет;

Я же ребенка не только за ручку вожу,

Но непременно и дело ему покажу;

Кроме того, что учу его с глазу на глаз,

Уши, бывает, ему надираю не раз.

Если ж ты скажешь, что сам неразумен - то ложь.

На руки сына и сам ты порою берешь.

Кто, как не полный гордыни, постигнув с утра,

Только к закату исполнил бы дело добра.

 

XI

 

Неба державного всепроникающий свет!

В жизни моей ни веселья, ни радости нет.

Вижу я, мрак омрачил тебя, точно во сне,

Болью болеет рт этого сердце во мне.

Я поучал 'тебя, вновь повторяя слова,

С видом небрежным меня ты прослушал едва,

Не за того меня счел ты, кто учит людей,

А за того меня счел, кто другому злодей.

Если ж ты скажешь, что разумом сам не велик,-

Вспомни, что сам ты почтенный глубокий старик!

 

XII

 

Если ж и впрямь ты как малый ребенок теперь,

Древние истины я повествую, поверь!

Слушай и следуй отныне советам моим,

Горьким раскаяньем после не будешь томим.

Небо нам беды и скорби послало пока,

Гибель, скажу я, и этому царству близка.

Мне за примером не надо далеко идти:

Небо державное, знай, не блуждает в пути.

Кто ж исказил в себе доблесть врожденную, тот

Сам навлекает великую скорбь на народ!