Я с давних пор люблю Тао Юаньмина. В прежние годы, когда я не был занят службой и жил на реке Вэй, я написал шестнадцать стихотворений в подражание Тао. Теперь, посетив Лушань, побывав в Чайсане и в Лили, думая об этом человеке и навестив его жилище, я не могу молчать и снова пишу стихи.

 

Самой страшною грязью

осквернить невозможно нефрит.

Фэн, волшебная птица,

пищи, салом смердящей, не ест...

 

О "спокойный и чистый",

нас покинувший Тао Цзинцзе,

Жизнь твоя охватила

гибель Цзинь и восшествие Сун.

 

Глубоко в своем сердце

ты хранил благородную мысль,

О которой устами

людям прямо поведать не мог.

 

Но всегда поминал ты

сыновей государя Гучжу,

Что, одежду очистив,

стали жить на горе Шоуян.

 

Бо и Шу, эти братья,

оказались на свете одни,

И мучительный голод

их поэтому и не страшил.

 

У тебя ж, господин мой,

в доме выросло пять сыновей,

И они разделяли

нищету и несчастья с тобой;

 

И в семье твоей бедной

никогда не хватало еды,

И на теле носил ты

весь в заплатах потертый халат.

 

Ко двору приглашали,

но и там ты служить не хотел.

Вот кого мы по праву

настоящим зовем мудрецом!

 

Я на свет появился,

государь мой, намного поздней:

Пролегли между нами

пять столетий, пять долгих веков,

 

Но когда я читаю

"Жизнь под сенью пяти твоих ив",

Я живым тебя вижу

и почтительно внемлю тебе.

 

Как-то в прежнее время,

воспевая заветы твои,

"В подражание Тао"

сочинил я шестнадцать стихов.

 

Наконец я сегодня

навещаю жилище твое,

И мне кажется, будто

и сейчас ты находишься в нем...

 

Не за то ты мне дорог,

что любил, когда в чаше вино,

Не за то ты мне дорог,

что на цине бесструнном играл.

 

То всего мне дороже,

что, корыстную славу презрев,

Ты на старости умер

среди этих холмов и садов!

 

А Чайсан, как и прежде,

с деревенькой старинной, глухой.

А Лили, как и раньше,

под горою, у той же реки.

 

Я уже не увидел

под оградой твоих хризантем,

Но еще задержался

в деревнях расстилавшийся дым.

 

О сынах и о внуках

мир хотя не узнал ничего,

Но доныне потомки

с мест, обжитых тобой, не ушли;

 

И когда я встречаю

с добрым именем Тао людей,

Снова каждая встреча

расставаньем пугает меня!

 

 

Примечания

Лушань, Чайсан, Лили - места в нынешней Цзянси, связанные с рождением и жизнью Тао Юаньмина.

Цзинцзе - "спокойный и чистый" - посмертное имя Тао Юаньмина.

...гибель Цзинь и восшествие Сун... - время правления династии Восточная Цзинь - 317-420, династии Сун - 420-479 гг.

...ты хранил благородную мысль... - Бо Цзюйи, по-видимому, считает, что Тао Юаньмин, пережив династию Цзинь, не захотел служить узурпировавшему трон основателю династии Сун - полководцу Лю Юю. "Благородная мысль" Тао была шире: он не хотел служить и "своей" династии.

...сыновей государя Гучжу... - Бои и Шуци - сыновья государя Гучжу (XII в. до н. э.) - не захотели служить новой династии Чжоу и ушли на гору Шоуян, где умерли от голода, но не подчинились завоевателям.

Очистить одежду - то же, что отряхнуть прах - уединиться, уйти от суетного мира.

"Жизнь под сенью пяти ив" - сочинение Тао Юаньмина о своей жизни.

...на цине бесструнном играл... - В жизнеописаниях Тао Юаньмина рассказывается, что за вином он всегда играл на цине, лишенном струн.

Я еще не увидел под оградой твоих хризантем,/ / Но еще задержался в деревнях расстилавшийся дым. - в стихах Тао Юаньмина: "Хризантему сорвал под восточной оградой в саду..." и "Темной мягкой завесой расстилается дым деревень".