Мне вина покупать городского не надо,

Сам готовлю вино, ведь живу в достатке.

А приедет гость - мой друг-собеседник,

Рвать любые овощи может с грядки.

С частоколом сплелись побеги бамбука,

И по планкам решетки лиана вьется.

Здесь цветы повсюду - признак досуга,

Здесь шутливая летопись создается.

Где я сад насадил, мэйхуа в цветенье,

И прохлада бамбук молодой овевает.

Поливаю и рыхлю грядки, - и лучше

Моей пищи простой ничего не бывает!

За окном изогнулась река, а в доме -

Сладкозвучный цинь, мудрых книг страницы.

Средь цветов я читаю - и каждая строчка

Ароматом в душу мою струится.

Бывает, что нож дикаря-инородца

В тыквяной плошке овощи рубит,

И крышкой горшок ночной закрывают,

Хоть в нем не масло храниться будет.

Не говори о вещах ненужных –

Пользу во всем найдешь, поразмысля:

Можно продать, выдавая за уксус,

Остатки вина, что давно прокисли.

Стихи, сочиненные в эпоху Тан

Водяные часы в дворцовых покоях

Будто целое море вместить сумели:

Бесконечно, медлительно падают капли,

А предвестья рассвета еще далеки,

Да и медная чаша часов песочных

Сыплет струйку тонкую еле-еле,

Потому-то, наверно, так тянется долго

Эта ночь одиночества и тоски.

Неужели вот это - уезд Хэянсянь?

Здесь ли ряд, где торгуют парчой?

За покупкой желанной приходит сюда,

Кто богат — молодой и седой.

Им купить предлагают прекрасный бутон,

А когда распростятся они,

Несравненный запах чудо-цветка

Остается на многие дни.

Все быстрее цены взлетают вверх,

Будто рой суматошных шмелей,

И спешат покупатели, как мотыльки,

Все настойчивей, все смелей.

Видишь, отпрыски ванов известных здесь

Ходят, радостны, возбуждены,

И затрат не жалеют, - ведь могут они

Все купить... кроме блеска весны!

Спят селенья. Спят люди крепко,

Будто ночь их сковала стужей.

Стережет во тьме их ворота

Лишь река, что шумит снаружи.

Чуть белеет тропинка, а дальше

Виден мостик — шаткий, горбатый.

Спит в горах дикий пес-бродяга

Меж корнями сосны лохматой.

Самой лучшей земли отрезал

И чужим ее отдал людям,

Но к нему земля эта снова,

Да еще с людьми, возвратилась.

Лишь явив доброту и щедрость,

В этой жизни счастливы будем,

А погонишься за наживой –

Попадешь к Небесам в немилость.