I

 

Высоко ты, небо, в величьи своем;

Отец наш и мать - так мы небо зовем.

Не знаю на нас ни греха, ни вины,

А смуты в стране велики и сильны,

И небо великое в гневе на всех,

Смотрю на себя и не вижу, в чем грех;

А кары великого неба сильны...

Смотрю на себя и не вижу вины.

 

II

 

Не с ложью ли смута сплетясь разрослась,

Когда, государь, допустил ее ты?

И смута еще и еще разрослась,

Когда ты поверил речам клеветы!

Коль гневом ты встретил бы ложь, государь,

То сразу бы смута смирилась без сил;

Коль милостью истину встретил бы царь -

То сразу бы смуте предел положил.

 

III

 

Великие клятвы ты часто даешь,

А всё разрастаются смута и ложь.

Доверился людям, чье дело - разбой,

И яростней смута встает пред тобой.

Разбойничьи речи для слуха сладки,

А смута и ложь и сильны, и крепки.

Свой долг позабыв и добра не творя,

Готовят советники гибель царя.

 

IV

 

Храм предков, гляжу, - величав, величав -

Достойный правитель построил его;

Я вижу порядок великих начал -

Мудрец, заключаю, устроил его.

Стремление зрю в человеке другом -

Обдумав его, разбираю его.

А заяц - хитрит он и скачет петлей -

Собака навстречу, хватает его.

 

V

 

Деревья, что стали гибки и мягки,

Сажали для нас благородства мужи.

Услышишь случайных прохожих слова -

В них сердцем отделишь ты правду от лжи.

Великие в мире родятся слова

И прямо исходят из уст без труда,

А речи льстеца, точно шэны поют, -

На важном лице не увидишь стыда.

 

VI

 

А тот, кто клевещет, - какой человек?

Жил в травах густых он, в излучинах рек;

Нет мужества в нем, нет и силы в руках,

Призванье его - быть лишь к смуте путем,

Опора гнила, как стопы в гнойниках!

Откуда возьмется и мужество в нем?

Хоть тьма у тебя начинаний больших,

Но много ль сторонников будет твоих?

Примечания переводчика

Великие клятвы - торжественные, сопровождаемые закланием жертвенного животного клятвы по взаимной верности между царем и удельными князьями.