Прошедшею ночью

в том доме над самой рекою

Я пел до рассвета,

так было стихов твоих много.

 

Слова разлетались

над красной резною решеткой,

И падали рифмы

пред быстробегушей рекою.

 

И чисты и четки,

в гармонию звуки сливались.

Возвышенно-тонки,

вошли в совершенное мысли.

 

Ты взял в свои песни

сияние белого снега,

Для них захватил ты

лазурного облака прелесть.

 

В них каждый отрезок –

литая из золота строчка,

Узоры двойные -

нефритом скрепленные пары.

 

Ветров сразу восемь

возникло в холодной пустыне,

В пять радужных красок

зажженный пожар полыхает.

 

Петлей ледяною

свиваясь, звук стынет за звуком,

Жемчужною низью

круглятся за знаками знаки.

 

В поэмах созвучья

сплетаются вышивки тоньше,

Их кости и мышцы

нежнее и мягче, чем хлопок.

 

Бурлят и клокочут,

вздымаясь кипящей волною,

Поют, разливаясь,

сильней, чем свирели и струны.

 

Медовый источник

забил, из земли вырываясь

Напев величавый

нисходит с высокого неба.

 

И духи и бесы,

внимая, как будто рыдают,

И рыбы-драконы,

услыша, застыли в молитве.

 

В кругу своем звезды

смятенно сбиваются в толпы,

Луна, опускаясь,

на время осталась послушать.

 

Растрогались гуси -

они тишины не нарушат.

Грустят обезьяны –

и те погрузились в молчанье.

 

И льются ручьями

у ссыльного странника слезы,

Свой путь прерывает

торговца проезжего лодка...

 

О песнях украдкой

певицы тебя умоляют,

Мы внемлем неслышно

тоскующих жен перепевам.

 

Косыми рядами

стих пишут на стенах беленых,

Короткие строфы

на красной бумаге выводят.

 

Вкус мяса забудешь

в часы наслажденья стихами.

Болезни проходят,

как только за песни возьмешься.

 

Чжан Цзи их узнает -

и падает ниц от восторга,

Ли Шэнь их услышит -

и все забывает от счастья.

 

Путь дао извилист,

но гений на нем лишь воспрянет,

В свободе от службы

поэзия станет призваньем.

 

Велением неба

твой голос величия полон,

По правилам жизни

влачишь свои дни в неудачах.

 

Я вижу, как слабы

стихи, что написаны мною,

Я знаю всю силу

души и талантов другого.

 

В старанье, в работе

хоть мы и добились того же,

Но тонкость и грубость

всё с разных сторон повисают.

 

Мы, каждый, имеем

по тысяче созданных песен,

Заброшены оба

на берег далекого моря.

 

И головы наши

от песен все больше белеют,

И взглядом любовным

мы оба сквозь даль проникаем.

 

Нам письма к поэтам

мешают трапезовать утром,

И в поисках слова

мы глаз по ночам не смыкаем.

 

На старости платим

долгов поэтических бремя,

Навечно связали

мы судьбы свои с письменами.

 

Мы часто вздыхаем

о Чэне - мыслителе мудром,

Всегда мы тоскуем

о Ли - небожителе павшем.

 

Их громкая слава

лишила успехов житейских,

И горечь раздумий

небесный им век сократила.

 

Им не было счастья

в их пору найти пониманье.

Что им после смерти

любовь или жалость потомков!

 

Скорбим друг о друге

сегодня и мы точно так же:

В Пэньпу я в изгнанье,

ты в ссылке своей в Тунчуани.

Примечания

Вкус мяса забудешь в часы наслажденья стихами… - как некогда Конфуция, который во время пребывания в Ци услышал древнюю мелодию шао легендарного государя Шуня и после в продолжение трех месяцев не знал вкуса мяса, так поразила его совершенная эта музыка.

Чжан Цзи – поэт, один из друзей Бо Цзюй-и.

Ли Шэнь – поэт (ум. 846).

Мы часто вздыхаем о Чэне – мыслителе мудром // Всегда мы тоскуем о Ли – небожителе павшем. – Чэнь – поэт Чэнь Цзыан (656-698); Ли – великий китайский поэт Ли Бо. Так удивительны были его гениальные стихи, что поэт Хэ Чжичжан (659-744) назвал его павшим небожителем, сосланным к людям с небес.