К югу от города воин сражался, 

К северу пал от стены городской. 

Ворон кружит. И позвал его мертвый: 

"Песню прощальную, ворон, мне спой!

В поле погибшего ты не схоронишь,- 

Карканьем душу мою призови, 

Труп мой не может от тленья укрыться, 

В дом воротиться к сыновней любви".

Струи речные чисты и прозрачны, 

Тихий камыш отразился в воде… 

Конь боевой погибает в сраженье. 

Кляча рабочая гибнет в труде.

В годы войны подневольных сгоняют 

С севера, с юга для тяжких работ.

Хлеб созревает, колосья упруги,- 

Жатвы не будет, и голод придет.

Долг свой готовы мы честно исполнить, 

Мудрый правитель, подумай о нас! 

Войско скорей отозвав из похода, 

Много б людей ты от гибели спас!"

Высокая, высокая

Гора Ушань.*

Глубокая и быстрая

Река Хуай.*

Домой хочу вернуться я,

Устал в пути.

Но ни весла нет, ни шеста, 

Река бурна.

Схожу к воде — и на восток

Смотрю в тоске.

Одежда вымокла от слез,

Беззвучен плач.

Всем сердцем в дальний путь спешу

К родным местам.

Напрасно мысленно зову

Тех, что вдали.

Примечания

Гора Ушань - находится в современной провинции Сычуань, в восточной части одноименного уезда.

Река Хуай - берет начало в провинции Хэнань, далее про­текает через провинцию Аньхуэй. Гора Ушань и река Хуай - главные естественные преграды на пути из Сычуани на восток.

Красная цапля с чешуйчатой рыбой во рту, 

Дробь барабана. Под лотосы пряталась рыба, 

Цапля поймала ее не затем, чтобы съесть, 

Не для того, чтобы бросить обратно: 

В дар эту рыбу получит сейчас 

Тот, кто без страха к судье обратится.

Примечания

Красная цапля - эта песня относится к "Песням под гонг" - циклу песен периода Хань, сложенных в разное время на мелодии, проникшие в Китай с севера. Красная ца­пля - украшение на барабане. В этот барабан ударял жалоб­щик, приносящий прошение судье.

О небо! Я хочу любимого найти,

Такого, чтоб вовек не разлучаться.

Когда вершины гор сравняются с землёю,

Снег ляжет летом, грянет гром зимою,

Когда земля сольётся с небесами, -

Тогда лишь мы расстанемся с тобою!

"Птенец, ведь ты такой красивый, пестрый! 

Летим туда, где дикие фазаны!

Птенец, здесь люди могут нас приметить： 

Они приносят птицам смерть и раны!"

Взлетели выше взрослые фазаны, 

Чтоб не был пойман их птенец ловцами. 

〇ни б летать, как лебеди, хотели, 

Чтобы с птенцом укрыться за лесами.

Кружат фазаны над птенцом в тревоге: 

"Спасайся!.." Но примчались колесницы

С царем, сокольничими, царской свитой...

Кричат, летят в тоске за ними птицы.

"Опасна, князь мой,* переправа!" 

Но он не слушал и поплыл.

Он утонул в реке глубокой - 

И в вечной скорби я живу!..

Примечания

Опасна, князь мой, переправа - плач женщины по утонувшему супругу.

Князь мой - почтительное обращение к мужчине.

Рву лотосы я к югу от реки -

Как лотосы роскошны и ярки!

Резвятся рыбки среди их стеблей:

То на восток от лотосов играют,

То к западу от лотосов ныряют,

То вдруг появятся они южней,

А то на север от цветов всплывают.

Отчего на востоке уже заря, 

А в Цанъу* все темно и темно?

Преют хлеба и проса запасы зря,

И для войска зерно бесполезно гниет.

Рано утром и тумане идем мы в поход - 

На чужбине солдату грустить суждено.

Примечания

На востоке заря - песня о походах У-ди против южных народов.

Цанъу - нынче город Учжоу в провинции Гуаней.

Как легко высыхает на листьях роса!

Исчезает роса по утрам - и является вновь.

А когда человек,

Раз умерший, воротится к нам?

Что за местность такая, страна Хаоли? 

Здесь сбираются души умерших с земли. 

Для чего, дух Гуйбо,* их торопишь?

Ведь при жизни они отдохнуть не могли.

Примечания

Хаоли - место, где, по поверью древних китай­цев, собирались души усопших.

Дух Гуйбо - демон, сгоняющий в Хаоли души усопших.

К востоку от Мирной гробницы 

Сосна, кипарис и платан.

Безвестные грабили лица 

Меня, благородного, там.

В присутственном месте посмели 

Все деньги забрать у меня.

Потом свысока повелели 

Отдать им гнедого коня.

Гнедого коня угоняют,

И мне все трудней и трудней. 

Я вслед им смотрю, проклиная 

Безжалостных этих людей.

Конец моей мирной надежде! 

Придется быка мне продать, 

Купить себе меч и, как прежде, 

Мечом себе хлеб добывать!

Примечания

Мирная гробница - усыпальница императора Чжао-ди (86-73 гг. до н. э.). В древнем Китае вокруг могильной на­сыпи сажали сосны, кипарисы, тую и платаны - деревья, сим­волизирующие долголетие.

Рождалось солнце на востоке

И шло на юг,

Дома у Циней освещая

И все вокруг.

Красавица родилась в доме 

Семьи моей.

Опа себя Ло-фу назвала - 

Вот имя ей.

Ло-фу искусна в шелководстве 

И листья рвет

На тутах, что растут на юге 

От городских ворот.

Тесьмою связана корзина - 

Шелк голубой.

Надежно сколота корзина 

Акации иглой.

На голове красивый узел 

Тугих волос.

В ушах жемчужины сверкают 

Крупнее слез.

Оранжевым узорным шелком 

Расшит наряд, 

Поверх лиловыми шелками

Блестит халат.

Увидевший Ло-фу прохожий

Бросает груз,

Глядит и теребит рукою

Колючий ус.

И юноша мечтает с нею

Узнать любовь,

Растерянно он снимет шапку. 

Наденет вновь...

Бросают пашущие в поле

Тяжелый труд.

И, позабыв свои мотыги, 

За ней бегут.

Обидно им, домой вернувшись,

Смотреть на жен:

Ведь каждый, кто Ло-фу увидит, 

Навек пленен.

Гонец проезжий прибыл с юга 

Под стук копыт.

И много слуг и приближенных

За ним спешит,

Ло-фу увидев, шлет вельможа

Слугу спросить:

"В чьем доме девушка такая

Изволит жить?"

"В семействе Цинь, как мне сказали 

Она живет.

Обычным именем девичьим

Себя зовет".

"А сколько лет девице этой?

Узнал скорей".

"Неполных -двадцать, а пятнадцать

Минуло ей".

Несет слуга слова вельможи:

"Велел спросить,

Не согласится ли девица

С ним кров делить?"

Ло-фу немедля отмечает -

Ответ прямой:

"Как глуп, хотя богат и знатен, 

Вельможа твой!

Есть у богатого вельможи

Своя жена.

Есть у Ло-фу супруг желанный -

Я не одна.

Есть на востоке много конных,

И муж мой там.

Он скачет первый, беспощаден

Ко всем врагам.

Как сможете узнать супруга

Среди других?

Его скакун заметен белый

Средь вороных.

Тесьмою синей хвост украшен

Его коня.

Сверкает золотом уздечка, 

Как сноп огня.

Широкий меч с противовесом -

Для мощных рук.

В пятнадцать лет - чиновник видный 

Был мой супруг.

А в двадцать - крупному вельможе 

Помощник он.

Постом большим в тридцатилетье

Был награжден.

И целым городом он править

Стал в сорок лет.

С людьми он честен, чист и ясен - 

Честнее нет.

С красивой бородою длинной, 

Он бел лицом.

Степенною походкой входит

В чиновный дом.

Красивой поступью заходит

Он в свой приказ,

Толпа людей с него не сводит

Влюбленных глаз

И говорит, что он отличен

От всех вокруг.

Вот видите, каким быть должен

Ло-фу супруг".

Весенний пышный сад с цветами мальвы, 

Роса на солнце высыхает утром.

Весна и солнце - милость для растений, 

Живое все растет, блестит, сверкает.

Всегда боюсь я осени прихода - 

Цветы желтеют, облетают листья... 

Не возвратится вспять вода речная, 

Излившаяся в море на востоке.

Ты в юности, пока здоров и крепок, 

Не поленись усердно потрудиться, - 

Чтобы на склоне лет, утратив силы, 

Не вспоминать с тоскою о минувшем!

На белом олене святой человек, 

Короткие волосы, длинные уши! 

Меня он отвел на гору Тайхуа,* 

Там красные зонты грибов долголетья.* 

К воротам хозяина с ними пошел, 

Отнес ему снадобье в яшмовом ларце. 

Хозяин отведал живительный гриб - 

И тело его оживилось, окрепло. 

Исчезли седины - и долгую жизнь 

Он принял как дар милосердного неба!

Примечания

Тайхуа - название горы. Согласно легендам, на ней жили праведные отшельники.

Гриб долголетья - растение, из которого приготовлялось снадобье, якобы продлевающее жизнь.

Беседка в высоких-высоких горах, 

И звезды так близко горят в облаках.

Я в дали смотрю, моё сердце тоскует - 

Любимую мать вспоминаю в слезах.

Я выехал быстро из северных врат, 

Смотрю на Лоян,* оглянувшись назад. 

Согнул окон ветви колючий терновник, 

К земле нарастающим ветром прижат.

И иволга вслед устремляется мне 

И грустно поет о родной стороне. 

Смотрю на Сихэ,* и завязки у шляпы 

От слез намокают в глухой тишине.

Примечания

Лоян - один из крупнейших городов древнего Китая, столица девяти династий. Расположен на берегу реки Хуанхэ, в современной провинции Хэнань.

Сихэ - город в древнем Китае. Вся песня - намек на судьбу знаменитого стратега У-ци, который был родом из царства Вэй. У-ци уехал из Вэй, поклявшись матери, что либо станет первым советником государя, либо совсем не вернется. Мать У-ци умерла, когда сын был в отъезде, а его самого изгнали из города Сихэ, где он занимал важный пост.

Ты голоден, но есть не будешь, 

Как хищный тигр, сырую пищу. 

Ты без ночлега, но не будешь 

У дикой птицы * спать в жилище,- 

Ведь есть гнездо у дикой птицы... 

Зачем же, путник, так гордиться?

Примечания

Дикая птица - образно - гетера, любовница.

На узкой дороге мы с вами столкнулись, 

На тесной дороге, где двум не проехать. 

Стоим и не знаем - кто младше годами 

И кто уступить кому должен дорогу. 

Спрошу, из какой вы семьи и откуда? 

Не трудно узнать о семье господина, 

Но трудно забыть это славное имя. 

Из желтого золота ваши ворота, 

Из белых нефритов дворцовые залы, 

В тех залах расставлены кубки для пира, 

И служат на пире певицы Ханьданя.*

Растут во дворе у вас вечные лавры, 

И ярко горят фонари на их ветках.

В семье этой братьев два-три* человека, 

И средний сын пост занимает высокий, 

В пять дней он лишь раз возвращается к близким,- 

Тогда на пути его свет возникает.

Коня украшают поводья златые, 

И толпы стоят вдоль дороги и смотрят. 

В свой дом он войдет - и вокруг оглянется: 

Увидит он уток и селезней пары.* 

Там семьдесят две неразлучные птицы.

Рядами сидят они в полном согласье, 

Поют они дружно, поют сладкогласно! 

На западной и на восточной пристройках * 

Кричат журавли,* долголетье вещая. 

Сноха его старшая шелк ткет узорный,

А средняя - желто-лиловые ткани.

Лишь младшей по дому работ не досталось. 

Наверх она с лютней певучей уходит. 

Сидит тогда свекор в покое и мире, 

А струны поют бесконечную песню.

Примечания

Певицы Ханьданя - Во время правления династии Хань особенно славились народные певицы и танцовщицы из местности Ханьдань (занимавшей территорию современных провинций Хэбэй и Хэнань).

Два-три человека - В песнях юэфу часто избегают точного указания на число.

Утка и селезень - символ неразлучных супругов.

Пристройки - У главного здания делались две пристройки, в которых жили младшие члены семьи, домочадцы и слуги.

Журавль - символ долголетия.

Тростник растет в пруду за домом,

Его листва висит бессильно.

Я размышляю у запруды 

О честности и долге близких. 

Людские толки, оговоры 

И золото расплавить могут!

Разлучены мы клеветою 

С любимым против нашей воли. 

Когда я думаю о милом, 

Его лицо так ясно вижу!

А чувства в узел неразрывный 

Сплетаются и  сердце мучат. 

Тоска о милом бесконечна, 

Покой и сон забыты мною.

Зачем ты бросил все, что мило, 

Для лучшего всего на волос? 

Тебе доступны стали яства, 

Но хлеб простой бросать не нужно. 

Доступны ткали дорогие, 

Но не бросай циновки грубой.

Гуляю я - печалюсь горько, 

Сижу в дому - печалюсь горько. 

На всей земле тоскливый ветер

Шуршит осеннею листвою. 

Хочу послать тебе вдогонку 

Я одинокие напевы 

И пожелать в них долголетья 

И удлиненья срока жизни!

"Быть может, завтра бедствие придет, 

Засохнет рот и пересохнут губы.

А нынче мы для радости собрались, 

Так будем, гости, вместе веселиться. 

Желаю вам пройти по всем горам, 

Где окрылит вам души гриб священный, 

И пусть святой Ван Цяо * поднесет 

Вам снадобье, что дарит долголетье".*

"Печалимся, что рукава коротки, 

Не греют даже наших рук, хозяин. 

И мы воздать хозяину не можем 

Так, как Лин Чжэ воздал Чжао Сюаню.*

"Луна зашла. Созвездье Ориона 

Уходит, гости, с неба на восток. 

Ковш северный* свои склоняет звезды. 

Здесь все, с кем близостью навеки связан. 

Пируют вместе, позабыв про сон. 

Воистину так мало дней веселья, 

Так много дней печальных и тоскливых! 

Пусть нам помогут позабыть печали 

Игра на цитре, песни и вино.

Те восемь досточтимых Хуайнаня,* 

Которым путь святой по докучал, 

Садились на спины шести драконов, 

Катались смело между черных туч".

Примечания

Ван Цяо - легендарная личность, святой отшельник.

Снадобье, что дарит долголетье - так называемый эли­ксир жизни, добыванием которого занимались часто отшель­ники.

Лин Чжэ воздал Чжао Сюаню - Легенда рассказывает, что Чжао Сюань спас Лин Чжэ от голодной смерти. Лин Чжэ оказался в войсках врагов Чжао Сюаня и, перейдя на сторону последнего, делом отблагодарил своего спасителя.

Ковш северный - созвездие Большой Медведицы.

Восемь досточтимых Хуайнаня - легендарные лич­ности, якобы достигшие бессмертия.

Что видно на небе? Растет Белый вяз,* 

И Лавр* у пути* растет.

Там Черный дракон* напротив него, 

И Феникс* там песнь поет.

Жар-птица выводит там девять птенцов,* 

И все они смотрят вниз.

Над миром людей особая песнь

У всех, кто в небе повис.

Жена, мной любимая, встретит гостей 

С приветливым, добрым лицом, 

Поклонится, руки сложив на груди, 

Проводит пришедших в дом.

Расспросит, спокойно ли было в пути, 

И в Северный зал введет.

Посадит гостей на кошме расписной

И кубки им поднесет.

Прозрачное, белое вносит вино, 

Покрыты кубки резьбой.

И гостю приятно, что льет в них вино 

Хозяйка своей рукой.

Попросят хозяйку отведать вина, 

Она чуть-чуть отойдет.

Глубоким поклоном ответит гостям

И кубок себе возьмет.

В беседах и шутках ей ведом предел. 

За кухней следит она, 

Заботясь, чтоб пища готова была, 

Посуда гостей полна.

А после она провожает гостей, 

Прощанья зная обряд.

Ей выйти с чужими нельзя за порог - 

Так скромность и честь велят.

Старайся такую жену подыскать - 

Ци Цзян* такой не была.

Как муж, она сможет хозяйство вести, 

Как муж, сильна и смела.

Примечания

Лунси - округ в юго-западной части одноименного уезда современной провинции Ганьсу.

Белый вяз, Лавр, Феникс - названия звезд.

У пути - то есть у эклиптики.

Чёрный дракон - название созвездия

Девять птенцов - девять звёзд одного из созвездий.

Тропинка заросшая в дом мой пустой, 

Где я одинок, ведет.

Ведь каждый на свете, кто нравом хорош, 

Всегда сиротой живет.

Но после кончины священным путем * 

Пройти предстоит ему, 

Тайшань * повидать, у горы посетить 

Святых Ванфу и Ванму. *

Святой Чи Сун-цзюй * за несколько ли* 

От неба навстречу мне

Повозку подаст, а к нему вдвоем 

Поедем мы в вышине.

Что ж видно на небе? 

Там Белый вяз, 

И Лавр у пути растет.

Там Черный дракон напротив него, 

И Феникс там песнь поет.

Примечания

Священным путем - то есть тем, по которому хо­дят святые.

Тайшань - гора, на которой, согласно легендам, живут праведные отшельники.

Ванфу и Ванму - одни из главнейших божеств китайских народных верований.

Чи Сун-цзюй - легендарный святой.

Ли - мера длины (576 м).

Хоть тайно совершаются проступки, 

Но наказание идет за ними.* 

Mo-си Лун Фына верного убила, 

И вслед за тем ссылают Цзе в Минтяо. 

Словам Цзу-и не придали значенье - 

И Чжоу голова торчит на пике. 

Конем назвав оленя в царском зале, 

Ху Хай обрек себя на злую гибель. 

Признал Фу-чай лишь перед самой смертью, 

Что все же прав Цзы-сюй был, им казненный. 

Вождь царства Жуй певиц в подарок принял - 

И вот ушел Ю-юй, советник верный. 

Для Го несчастье кони и подарки - 

Два царства из-за них врагом разбиты. 

Поверят трем, что тигр явился в город,-- 

Родная мать бежит, бросая прялку.

Бянь Хэ напрасно отрубили ноги, 

И вот Цзе-юй в свой дом вернулся нищим*

Примечания

В песне "Сломаю ивы и тополя ветви" приво­дится ряд исторических и легендарных эпизодов, которые иллюстрируют мысль, высказанную в первых двух строках.

Mo-си - жена Цзе, последнего правителя полулегендарного государства Ся (2205-1580 гг. до н. э.), убившая верного приближенного Цзе по имени Лун Фын. Без Лун Фына Цзе по­терпел поражение от вождя иньских племен Чэн-тана и погиб в Минтяо (провинция Шаньси). Цзу-и - мудрейший советник Чжоу, последнего правителя династии Инь (1580-1076 гг. до н.э.). Он предупреждал своего государя о поражении, но государь не прислушался к его советам и был разбит, а го­лова его украсила пику У-вана - врага Инь.

Следующий рассказ гласит, что император Ху Хай (Эр Ши Хуан-ди, 209-207 гг. до и. э") полностью доверял своему фавориту Чжао Гао. Власть фаворита была безграничной. Желая избавиться от всех, кто хоть в малейшей степени мог быть с ним не согласен, Чжао Гао однажды в присут­ствии придворных, указывая на оленя, стал утверждать, что это конь. Всех, кто осмелился сказать обратное, он истребил, а затем его жертвой пал и сам император, лишившийся прав­дивых советников.

Далее упоминается эпизод из богатой событиями жизни У Цзы-сюя, политического деятеля древнего Китая (VI-V вв. до н. э.). Цзы-сюй уговаривал правителя царства У Фу Чая не верить хитрому правителю царства Юр Гоу Цзяню и не заключать с ним мир. Однако Фу Чай отверг советы Цзы-сюя, потерял к нему доверие и послал ему меч - приказание умереть. Цзы-сюй закололся, а Фу Чай погиб от руки ковар­ного Гоу Цзяня.

Следующие две строки - намек на причину гибели Ю-юя, мудрого советника правителя царства Жун (VIII - V вв. до н. э.). Правитель царства Цинь, соседнего с Жун, боясь усиления Жун, послал правителю последнего в дар двух певиц-краса­виц. Правитель увлекся красавицами и отдалил Ю-юя.

Далее следует намек на гибель двух царств - Го и Юй (VIII-V вв. до н. э.). Правитель Цзинь, собираясь в поход против Го, послал дары правителю Юй, и тот позволил вой­скам Цзиня пройти по своей земле. Разгромив Го, цзиньская армия, возвращаясь, разгромила и царство Юй.

В древности существовало правило, гласившее, что если трое говорят, будто видели в городе тигра, то люди верят, что это так и есть, то есть свидетельство трех - до­казательство. Ученик Конфуция Цзэн Цань жил в Фэйи. Его однофамилец убил человека. Кто-то поспешил к матери Цзэн Цаня и сказал, что ее сын - убийца. Но мать поверила только третьему свидетелю, оставила прялку, за которой си­дела, и выбежала из дома, тяжко оскорбив недоверием неви­новного сына.

Последние две строки излагают две истории. Первая об искусном резчике по камню Бянь Хэ, который подарил дра­гоценный камень правителю Чу Ли-вану, но люди сказали, что этот камень простой, и Ли-ван велел отрубить Бянь Хэ ногу. Бянь Хэ дарит драгоценность преемнику Ли-вана - У-вану, но тому вновь говорят, что это простой камень, и Бянь Хэ отрубают вторую ногу. Лишь впоследствии выяс­няется истина. Неспособность правителей самостоятельно отличить правду от лжи была причиной того, что Цзе-юй отказался от службы у правителя, о чем рассказывается во второй истории.

Из западных ворот я выйду,

Подумаю: когда сегодня

Себе я радость не устрою,

То сколько ждать мне до веселья.

Скорее нужно веселиться!

Скорее нужно веселиться!

Как можно жить в печали горькой,

В заботах, скорби, удрученье

И радость ожидать в грядущем?

Сегодня нужно веселиться!

Вино я лучшее нагрею,

Поджарю мясо буйволицы,

Покличу тех, кто сердцу в радость,

Кто сможет грусть мою рассеять.

Жизнь наша - сотня лет неполных,

А горя в ней - на десять жизней.

Короток день, а ночь без края,

Ночь горя, скорби и несчастья.

Светильником веселья вправе

Мы осветить свою дорогу.

Пройдешь ты, жизнь, уйдешь на небо

Бесследно, как уходит туча.

И в колеснице погребальной

Усталый конь свезет останки.

Я выхожу в восточные ворота 

И снова против воли возвращаюсь.

В душе моей досада, скорбь, смятенье: 

Пусты кувшины, в них ни доу* риса, 

И не висит на вешалке одежда.

Мечом семье своей добуду пищу! 

Мать сыновей моих заплачет горько, 

Цепляясь за мою одежду, скажет: 

"Хотят богатства пусть другие семьи - 

Я с вами нищету делить готова.

Над вами воля неба голубого, 

У ваших ног беспомощные дети - 

Вы нынче на неправедном пути!" 

"Прочь! Я иду! Нельзя мне мешкать боле! 

Тому, кто сед, уж некогда терпеть".

Примечания

Доу - мера жидких и сыпучих тел (примерно 10 л).

Зелена-зелена покрывает трава 

Берега бесконечной реки.

Тяжело-тяжело без конца вспоминать

О далеких-далеких краях.

Я во сне увидал человека тех мест, 

Увидал его рядом с собой.

Но проснулся, гляжу - здесь чужое село 

И от родины я далеко.

И напрасно ищу я повсюду тебя - 

Повстречаться не можем с тобой. 

Потеряют деревья листву навсегда - 

Но предчувствуют ветер они.

Еще льдом не покроются реки в стране - 

Но предчувствуют холод они.

Входят люди - у каждого много забот, 

И никто не несет ей письма!..

Вот и путник приехал из дальних краев - 

Ей он карпов резных * подает.

Сыновей она кличет пакет развязать, 

В нем на шелке письмо для нее.

И с поклоном читает письмо на шелку, 

Все стремится узнать поскорей.

Начинаю словами привета к тебе, 

А кончаю прощаньем навек!

Примечания

Великая стена - Великая Китайская стена

Карпов резных... - Письмо клалось между двумя дощеч­ками, на которых вырезался карп - древний символ письма.

Уйду на запад из ворот Шанду,

Там три стебля растут на общем корне, 

Один из них подрублен, хил и слаб.

Там трое братьев есть в одной семье, 

Но младший нищ и слаб, как этот стебель.

Жена, больная много лет подряд, 

За мужем шлет.

С ним говорить должна она тотчас, 

Пусть он придет.

Еще начать беседу не успев,

Уж слезы льет.

"Детей-сирот оставлю я тебе, 

Когда умру.

Не дай дрожать им в стужу и мороз.

Болеть в жару.

Не допусти от голода страдать

И есть кору.

Прощай им их провинности, не бей

Бамбуком их.

Без матери недолгой будет жизнь 

Детей моих.

Прошу, не забывай их, береги 

Пекись о них".

*

Мне было не во что одеть детей, 

Детей-сирот.

Холста, чтобы одежду им скроить. 

Недостает.

И впроголодь, в лохмотьях, в нищете 

Их жизнь течет.

Запру я крепко дверь, заткну окно, 

Оставлю дом.

Детей, которых мне вручила мать, 

Покину в нем.

И в город за едой для сыновей 

Пойду пешком.

*

В пути родного друга повстречал;

Присели с ним.

"Остаться детям дома, - я сказал, - 

Пришлось одним.

Молю в слезах, чтоб ты помог купить 

Лепешек им".

"Нельзя сдержать страдание и скорбь, 

Я деньги дам",-

Сказал мой друг, спешит ко мне домой

И видит там:

Сироты плачут взаперти, и нет

Конца слезам.

Вошел к сиротам в опустевший дом, 

Стал утешать.

Увы, конца страданиям детей 

Недолго ждать.

Последуют они в тот мир, куда

Ушла их мать!

Родился я сиротой, 

Сиротой случайным.

Одинокой будет жизнь, 

Одинокой, горькой!

Мать с отцом пеклись о сыне, 

Я при них был счастлив, 

И везла мою повозку 

Лошадей четверка.

Но родители скончались, 

Сироту покинув.

Сделали меня слугою 

Брат с невесткой в доме.

Был на юге я в Цзюцзяне* 

По делам торговым.

В Ци и Лу,* что на востоке, 

Заходить случалось.

И домой я возвращался 

Лишь в луне последней.

Не решаюсь о страданьях 

Рассказать, поведать!

Слоем грязи весь покрыт я, 

Волосы свалялись, 

Старший брат меня торопит

Приготовить пищу. 

Присмотреть шлет за конями 

Старшая невестка.

То пошлют меня работать 

В верхних помещеньях, 

То опять работать гонят 

В помещеньях нижних. 

Сирота все время плачет, 

Слезы - словно дождик. 

Если утром шлют к колодцу 

Наносить воды им, 

То последний раз с водою 

Возвращаюсь к ночи.

Волдыри покрыли руки, 

Обуви не знаю, 

Мне шипы терзают ноги, 

Иней ноги студит.

Из озябших ног занозы 

Я тащу, страдая.

Бесконечны слез потоки, 

Чистых слез потоки.

Нет зимой одежды теплой, 

Летом нет прохладной.

Так живу, трудясь, страдая, 

Радости не зная.

Лучше б я ушел под землю, 

Где источник Желтый! * 

Лишь свершит весенний воздух 

Первое движенье 

И побеги молодые

Чуть покроют землю, - 

Я в луне срываю третьей 

Тутовые листья,

Чтобы были шелкопряды 

Сыты до отвала.

А в шестой луне на поле 

Собираю дыни.

Их повез домой на тачке, 

По пути рассыпал.

Мне помочь собрались люди, 

Не помочь - покушать, 

Я прошу, чтоб хоть вернули 

Стебли дынь для счета.

Брат, невестка очень строги, 

Не простят проступка.

Тороплюсь домой вернуться, 

Подсчитать убытки.

Брань и крик в селе поднялись, 

Сироту ругают.

Я родителям под землю 

Весть послать хотел бы - 

Трудно мне ужиться вместе 

С братом и невесткой!

Примечания

Цзюцзян - город в современной провинции Аньхуэй.

Ци и Лу - местности в современной провинции Шаньдун.

Источник Желтый или Желтые воды - загробный мир.

Во времена почтительного к предкам 

Хэ-ди * в Лояне был правитель Baн.* 

Он родом был из Гуанхань * в Ичжоу,* 

Служить он начинал в других краях. 

Постиг значение Пяти канонов,* 

"Лунь юй" * постиг, законы ясно знал. 

Чиновниками были предки Вана. 

Из Вэнь * его перевели в Лоян, 

Он управлял там действенно и мудро, 

Людей любил, растил, как сыновей, 

Простой народ всемерно защищая.

Во время службы был в решеньях тверд, 

А дома к близким милосерд и ласков. 

Он проверял, кто беден, кто богат, 

В науках был силен, в военном деле, 

Оповещал, в чьих семьях сын дурной. 

О поимке преступников указы 

У входа в поселенья прибивал, 

И длинное он запретил оружье. 

Постановил совместно привлекать 

К суду всю пятидворку,* всех соседей 

Того, кто смел ограбить, иль убить,

Иль совершить иное преступленье,

А юношей безнравственных в тюрьму 

Сажал, бамбуком бил их в наказанье, 

В предместиях открыто суд вершил, 

Не учреждал налогов безрассудных, 

Обиды справедливо разбирал.

Судить велел в согласии с законом, 

Жестокостью народ не притеснять. 

Сдавал общественные земли бедным 

Бесплатно - тридцать тратили монет 

Лишь на веревки и шесты ограды. 

О неподкупный, нравственный и мудрый, 

Правитель честный Ван из наших мест! 

Чиновником служил он честно трону, 

Достойных брал в помощники себе

Никто не смел быть благодушным к людям, 

Когда в управе находился он.

Он телом чист, но тело знает горечь 

С утра до ночи долгого труда.

Искусен он и славен в руководстве, 

Известен всем вблизи и вдалеке. 

Но не закончил жизни срок небесный * 

И рано скрылся в бесконечный мрак! 

Приносим жертвы в память об усопшем 

В кумирне, возведенной в его честь. 

Желаем, чтоб правителя потомки 

Хранили вечно в памяти его!

Примечания

Тайшоу - правитель области, одно из высших чиновничьим званий в древнем Китае.

Яньмынь - округ на территории современной провинции Шаньси.

Хэ-ди - четвертый император Восточной Ханьской импе­рии, правивший с 89 по 105 гг.

Правитель Ван - историческая личность, видный чинов­ник, скончавшийся в 105 г. на посту правителя Лояна. Эта песня - посмертный гимн в его честь.

Гуанхань - название местности в Ичжоу - округе на тер­ритории современной провинции Сычуань.

Пять канонов - важнейшие произведения, содержащие конфуцианское учение.

Лунь юй - "Беседы и суждения" - книга, излагающая жизнь и учение Конфуция.

Вэнь - название местности (в современной провинции Хэнань).

Пятидворка - население в Древнем Китае делилось на пятидворки, связанные взаимной ответственностью перед законом.

Срок небесный - По поверьям древнего Китая, срок человеческой жизни устанавливается небом.

Летят по небу пары лебедей, 

Летят они из северного края. 

К пятку пяток, десяток к десяти, 

Летят за клином клин, за стаей стая.

Одна не может мужу вслед лететь - 

В дороге лебедь тяжко заболела.

В тревоге озирается вокруг 

И кружится и кружится несмело.

"Летела б за тобой на поводу -

Но клюв закрыт, открыть его нет силы. 

Нести тебя хотела б на спине - 

Болезнь мне крылья белые сломила!

В веселье повстречались и сошлись, 

В печали довелось нам разлучаться.

Мне не сдержать своих невольных слез, 

А стаи лебедей спешат умчаться.

Сейчас должны расстаться мы с тобой. 

Дышать мне тяжко, говорить нет мочи.

Заботься о себе, лети на юг.

Далек твой путь. Обратный - не короче.

Я буду дом блюсти всегда пустым, 

Дверь заложу увесистым засовом. 

Погибнем - свидимся у Желтых вод, 

А нет - живыми встретимся мы снова".

Если выйдете вы за ворота Цичэна,* 

Поселенье Данъинь* будет видно вдали. 

Три могилы увидите в этом селенье, 

Три холма одинаковых рядом легли.

Вы спросите, кто в этих могилах схоронен?

В них останкам Гу Е и Тянь Цзяна* лежать. 

Опрокинуть могли они горы Наньшаня, 

Они узы земные* могли разорвать.

Но два персика трех погубили героев, 

Оболгал их однажды облыжный навет. 

Кто придумал героям такую ловушку? 

Хитроумный Янь Цзы* дал коварный совет.

Примечания

Гора Лянфу - в древности верили, что на этой горе собираются души усопших.

Цичэн - город в провинции Шаньдун.

Данъинь - город к юго-востоку от Цичэна.

Гу Е и Тянь Цзян - два из трех (третий - Гунсунь Цзе) знаменитых богатырей древнего Китая, живших в царстве Ци.

Земные узы - узы, которые, согласно легенде, привязывают Землю к ее опоре.

Янь Цзы - первый министр в древнем царстве Ци. Янь Цзы придумал способ избавиться от опасных для него бога­тырей: по его наущению, правитель Ци послал трем богаты­рям в дар два персика, с тем чтобы герои сами решили, кто имеет право на персик. Персики взяли себе сначала Гунсунь Цзе и Тянь Цзян, но подвиги Гу Е оказались более замеча­тельными, и первые два покончили с собой от стыда, а Гу Е закололся, видя, что он - причина гибели своих друзей.

Оторвала кусок я белейшего шелка из Ци,

Бел и чист он, как иней и снег.

Сшила шелковый веер с орнаментом "слитная радость",

Круглый веер - такой, как луна.

Только из рукава господин этот веер достанет,

Лишь взмахнет - и прохлада вокруг.

Но боюсь возвращенья осеннего ветра -

Летний зной он от нас унесет.

И тогда господин бросит веер ненужный,

Не жалея его, не храня.

Недолго длится в жизни радость,

И часты пропасти в пути,

И в каждой ждут тебя печали.

Я сиротлив и одинок.

Печаль приводит к многим мыслям,

Нет мира от моих тревог.

Невидимы беда и счастье.

Я знаю - люди в старину

Пахали, жили бедняками,

Отвергнув знатность и почет.

Я только так найти сумею

Покой, которого ищу.

Я презираю суету,

Власть денег, звания, доходы.

Осенний ветер на закате

Становится особо злым.

Хотел бы скрыться в синем море,

Но там покоя сердцу нет.

Иду взглянуть па звезды ночью:

На севере сияет Ковш

И Звёздная река* мне светит.

Вернусь домой. Отец и мать -

Теперь одна моя забота.

На сердце нет других хлопот.

Не станет мудрый огорчаться,

Когда познает нищету.

Чем больше бедность - меньше горя.

В спокойной бедности узнать

Ты сможешь радостное дао* -

Так Чжуан Чжоу* наставлял.

Отринув знатность и богатство,

Мужи скитались за Цзы Ся.*

Последуй этим двум мудрейшим -

Потомки будут вспоминать

Тебя и в тысячную осень.

Петь, танцевать и пить вино -

Совсем ненужное веселье.

Смотри на солнце и луну,

Что чередуются безмолвно...

А ты в страдании живёшь,

И что при этом можешь значить?

Иметь тебе иль не иметь?

Быть жадным, сожалеть о тратах -

Всё это годно для глупца!

Ломают камень - видишь искры?

Как эти искры, жизнь кратка.

Такой же краткой будет радость

И наслаждения твои!

Ты душу мирной благодати

Учи - и жизнь продлишь свою!

Примечания

Звёздная река - Млечный Путь.

Дао - "великая естественность", путь всего существующего, основное положение даосизма - философского учения, развитого Лао-цзы и Чжуан-чжоу.

Чжуан-чжоу (IV - III вв. до н.э.) - крупнейший философ, развивший понятие дао и определивший его как абсолютное единство, примиряющее все противоречия.

Цзы Ся - проповедник даосизма.

Порхала бабочка в саду восточном
И повстречалась с ласточкой внезапно.
Застигла бабочку среди растений,
Схватила, унесла в дворец лиловый,*
Втащила в темноту резных оглавий,
Птенцы в гнезде, завидев мать с едою,
Подняли клювы, крыльями забили.

Примечания

Дворец лиловый - императорский дворец.

Светит белая, как шелк, луна,

Озаряет свет мою постель.

От тоски я не могу заснуть,

Ночь в тревоге так длинна-длинна!

Легкий ветер в комнату подул,

Занавесь оконную взметнув.

Я одежду и кушак свой взял,

Кое-как сандалии обул

И покинул свой высокий дом...

Но куда - на запад, на восток

Мне идти, чтоб обрести покой?

Я брожу, а думы об одном!

Птица перелетная на юг

Пролетает в светлой вышине,

Скорбно кличет спутницу свою,

Слезным криком ранит сердце мне.

Думаю в печали о любви,

Слезы на одежды лью и лью.

Песнь тоскливую веду в тиши,

Гнев и жалобы я к небу шлю.

Скорбную песню споешь - и словно поплакал,

Вдаль поглядишь - и словно на родине был.

Я вспоминаю, тоскуя, родное селенье,

Дом, о котором в скитаниях я не забыл.

Я бы вернулся домой - да спутника нету,

Я переехал бы реку - да лодку где взять!

Как мне распутать клубок бесконечной печали,

Если тоска не дает мне ни слова сказать!...

Тащат рыбу из реки,

Плачет рыба, плачет!

Шлет она лещу письмо,

Учит жить с оглядкой.

Под финиковой пальмой - толчея.

Пора расцвета - краткая пора!

Лишь только финики начнут краснеть,

Со всех сторон сюда приходят люди.

Лишь только с веток соберут плоды,

Никто на пальму и смотреть не хочет.

Гоню коней к воротам Шандунмынь,

На север от стены видны могилы. 

Шумит там ветер в стройных тополях, 

Рядами сосен сужен путь широкий. 

Там прах людей, давно умерших, скрыт, 

Безмолвны эти вечные могилы.

Спят мертвые в глубинах Желтых вод, 

Им никогда не суждено проснуться. 

Сменяются начала инь и ян,

А жизни срок - роса, что пала утром.

Людская жизнь - ночлег в чужих краях 

И долголетьем с камнем не сравнится. 

Хоть много поколений будут жить, 

Но мудрость праведных им не превысить. 

И снадобье бессмертия искать 

Напрасно - все лекарства были ложны. 

Так лучше пить прекрасное вино 

И в тонкий шелк пышнее наряжаться!

Примечания

Шандунмынь - название городских ворот в Лояне.

Начала инь и ян - темное (инь) и светлое (ян) начала в древней китайской натурфилософии, борьба которых счи­талась источником всех изменений в природе.

Поникнет бессильно бамбуковый ствол - 

Защиту найдет у высокой горы.

Вступила я в брак с господином моим - 

Вьюнок опереться хотел на вьюнок.

Есть сроки для жизни такого вьюнка, 

Есть сроки для жизни супруга со мной. 

За тысячу ли моё родительский дом, 

И муж далеко на чужой стороне. 

От мыслей о муже старею в глуши 

И жду терпеливо приезда его. 

Живу, как живет орхидеи цветок, - 

Созреет бутон и раскроет свои блеск. 

Но время пройдет, и цветок не сорвут, 

И вянет цветок, когда осень придет. 

Мой муж соблюдает, как нужно, себя, 

И я, недостойная, верность храню.

На могильном холме зеленеет сосна, 

Громоздятся утесы над горным потоком.

Жизнь людей на земле и под небом кратка - 

Словно гость, что зашел издалека.

Станем мы веселиться за доу вина, 

Пусть веселие будет и полным и громким. 

Запряжем свою клячу,- пусть кляча слаба, 

И в изгнанье поедем в двуколке.

Многолюден веселый и шумный Лоян, 

Знать друг друга к себе приглашает.

В переулках жилища богатых людей 

Славный город собой украшают.

Издалека видны мне два главных дворца 

И две башни по сто с лишним чи высотою. 

От души на пирах веселились сердца, 

Отчего же печаль к нам приходит порою?

Примечания

На земле и под небом... - По представлениям древ­них китайцев, жизнь человека всецело зависела от воли неба и земли - важнейших частей триады "небо-земля-человек".

Два главных дворца - южный и северный дворцы в Лояне, отстоявшие друг от друга на 7 ли.

Чи - мера длины (0,32 м)

Мерцает вдалеке звезда Пастух,

А девушка Реки светла-светла. 

Проворно двигались в работе руки, 

Шумел станок, но кончить не смогла 

Основу ткани до захода солнца,- 

И слезы заструились, словно дождь. 

Река прозрачна, мелководна, 

Но им встречаться часто не велят. 

Пусть им мешает свидеться Река - 

Друг другу шлют свой свет издалека.

Примечания

Звезда Пастух - В Китае существует знаменитый миф о ткачихе, дочери небесного владыки. Она полюбила пастуха, но любовь мешала ей работать - ткать небесные одежды-облака. И тогда небесный владыка разлучил па­стуха и ткачиху, проложив между ними Небесную Реку - Млечный Путь, и только раз в году, седьмого числа седьмой луны, разрешил пастуху встречаться с ткачихой. Пастух и Ткачиха - названия звезд.

Девушка реки - звезда Ткачиха.

Пошла на гору собирать лаванду, 

Пошла с горы - и с мужем повстречалась. 

С поклоном прежнего спросила мужа: 

"Вам новая жена пришлась по сердцу ль?" 

- Хотя она хорошая супруга. 

Но не сравниться ей с женою неряхой. 

Ей в красоте она не уступает, 

Однако руки менее искусны.- 

"С почетом вы ее ввели в ворота, 

А в боковую дверь меня услали".

- Лишь грубый шелк она соткать умеет, 

А прежняя шелк тонкий ткать умела. 

Она за день соткать лишь чжан успеет, 

А прежняя ткала пять с лишним чжанов. 

Как грубый с тонким шелком не сравнится, 

Вот так же новой не сравниться с вами!

Примечания

Чжан - мера длины (3,2 м).

Сегодня веселье без края, без края,

Мы вместе гуляем среди облаков!

Владыка небес нам вино преподносит

И карпа Хэ Бо нам в подарок дает.

Дракона звезда расстилает циновку,

Звезда Белый тигр - сосуды с вином.

Полуденный ковш нам играет на цитре,

А Северный песнь на свирели поет.

Хэн Э надевает для нас свои серьги,

Ткачиха подвески из яшмы берет.

Заря к нам доносит восточные песни,

А ветер к нам запада песни песет.

Небесные росы шатер образуют,

И полон веселием весь небосвод!

Примечания

Владыка небес - верховное божество.

Хэ Бо - бог речных вод.

Дракона звезда - название звезды

Белый тигр - название звезды.

Полуденный ковш - название созвездия.

Северный ковш - Большая Медведица.

Хэн Э - жена легендарного стрелка Хоу И, похитившая у мужа эликсир бессмертия, бежавшая на луну и ставшая феей луны.

Кто из встречавшихся мне на пути

О родных не думал в печали?

Ветер осенний угрюмо свистит,

Мысли о доме меня истерзали.

Машут деревья устало листвой,

Бури сильнее в чужой стороне.

Все удаляется дом мой родной,

Туже и туже пояс на мне.

В мыслях тоска, и не счесть моих слез,

Сердце - дорога, разбитая сотней колес.

На горном поле 

Посеешь просо, 

Оно засохнет 

Без влаги там. 

Того, кто землю 

Родную бросит, 

Убьет стремленье 

К родным местам.

Приходит к нам с осенью северный ветер 

И башню мою Чжанхуа обвевает.

От туч налетевших все ночи темнее. 

Как будто послали их горы заката. 

Деревья в лесах шелестят, осыпаясь, 

Сверчок под крыльцом опустевшим стрекочет. 

Кружится-кружится в степях кати-поле, 

И грустно скитальцу па горькой чужбине. 

Ему не увидеть родного селенья, 

Надежды уж нет, что домой он вернется.

Примечания

Башня Чжанхуа - построена в период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.) в районе современной провинции Хубэй.

Павлины в вышине летят на юг,

Один из них кружит, кружит устало...

"В тринадцать лет я ткала лучший шелк,

В четырнадцать уже кроить умела,

В пятнадцать научилась я играть

На звучной двадцатитрехструнной цитре.

В шестнадцать я читала наизусть Предания, поэмы и каноны,

В семнадцать стала вашею женой.

И вот живу я в скорби постоянной.

Чиновником в приказе служит муж,

И потому он в чувствах неизменен

И целомудренную жизнь ведет.

Но потому же часто оставляет

Меня одну, с ним редко вижусь я.

Поет петух, и я иду работать,

Как следует за ночь не отдохнув.

Хоть за три дня я пять кусков наткала,

А все ж свекровь за медленность корит.

Но я старалась, ткала очень быстро...

Да, трудно в вашем доме быть женой.

Не потерплю напрасных понуканий,

Придется вас покинуть навсегда.

Вы объяснить сумеете свекрови,

Что я должна оставить этот дом

И в прежнюю свою семью вернуться".

Примечания

В прозаическом предисловии к этой песне сказано: "В период Цзяньань (196-219 гг. н. э), когда правления династии Хань, в Люйцзянфу жена мелкого чиновника Цзяо Чжун-цина из рода Лю была изгнана свекровью из дома мужа и дала клятву никогда вторично не вступать в брак. Когда семья все же принудила ее к этому, она бросилась в реку и утонула. Чжун-цин узнал о ее смерти и повесился на дереве в своем дворе. Люди того времени сокрушались о них и сложили стихи".

                    ***

Чиновник выслушал слова супруги

И матери поведал обо всем:

"Гаданьем по лицу мне предсказали

Ничтожную карьеру и судьбу,

Но счастлив тем я, что досталась в жены

Девица небывалой красоты.

Мы с юных лет постель делили с нею

И к Желтым водам в час один пойдем.

О вас печемся вместе два-три года

И только начинаем нашу жизнь.

Ответьте, в чем моя жена виновна,

Чем заслужила вашу неприязнь?"

Сказала мать чиновнику приказа:

"Обидчива, мой сын, твоя жена!

У ней нет целомудрия устоев,

И самоволья слишком много в ней.

Я долго-долго гнев в груди скрывала,

Но без меня ты справиться не смог!

В семье восточной есть одна девица,

Что красотой, умом - как Цинь Ло-фу.

Любви достойна, внешность несравненна,

Я там уже замолвила словцо.

Теперь прогнать нам нужно поскорее

Твою жену - пускай домой идет!"

Чиновник поклонился, но смиренно

И робко матери в ответ сказал:

"Но если мы жену сейчас прогоним,

Клянусь, вовеки вновь я не женюсь!"

А мать, услышав возраженье сына,

По креслу палкой в сильном гневе бьет:

"Ничтожный сын почтения не знает,

Решился словом помогать жене!

Я потеряла к ней расположенье

И не позволю ей остаться здесь!"

Примечания

В семье восточной... – т. е. в семье, живущей в во­сточной части поселения (обычно в этой части селились самые знатные и богатые семьи.)

                    ***

Чиновник кланяется ей безмолвно

И возвращается к себе в покой.

Он разговор с женою начинает,

Но в горле ком мешает говорить:

"Я сам тебя из дома не прогнал бы,

Но принуждает матушка меня.

Ты возвратись в свою семью на время,

Как я на время ухожу в приказ.

Недолго ты одна пробудешь дома:

Уладим все и будем вместе жить! 

Теперь придется потерпеть немного,

Прошу тебя исполнить мой совет".

Ему жена-красавица сказала:

"К чему опять запутывать меня!

В луне одиннадцатой дом покинув,

Вошла когда-то я в твой знатный двор. 

Старалась быть в согласье со свекровью

И самовольно не решалась жить. 

Трудилась честно днем и даже ночью

И в горечи своих трудов жила.

Не совершала никаких проступков,

Ухаживала честно за свекровью,

Имела я ее расположенье.

II если все же выгонят меня,

То можно ль говорить о возвращенье?

Есть куртка вышитая у меня,

На пей сверкают нити золотые.

Из красной ткани брачный полог мой,

А по углам курятся благовонья.

Шесть-семь * десятков сундуков моих

С резным орнаментом слоновой кости

Повиты пестрой шелковой тесьмой.

Различнейшие вещи в них хранятся,

Различное имущество лежит.

У недостойной вещи очень грубы,

И мало их для будущей жены,

Однако вы их все же подарите.

Не будет впредь у нас сердечных встреч.

Я вам желаю мира и покоя,

Желаю нам друг друга не забыть!"

Примечания

Шесть-семь – характерный для юэфу прием не­определенности счета.

                    ***

Пропел петух, вот-вот рассвет наступит,

Жена встает, спешит застлать постель,

Расшитую одежду надевает,

Встречая утра раннего приход.

Обула ноги в шелковые туфли,

Прическу сделала, в нее воткнув

Сверкающие яшмовые гребни.

Одела стан в блестящий белый шелк

И вдела серьги ясные, как луны.

Похожи белые персты ее

На белый лук, очищенный от шкурки.

Алеют, как рубин, ее уста,

Ступает деликатно, осторожно.

Нет в мире равных ей по красоте!

Идет она проститься со свекровью,

Та слушает, но гневом вся полна:

"Когда была я маленьким ребенком,

То в отдаленной местности росла,

Не получая нужных наставлений.

Стыжусь: в такой прославленной семье

Не пара я для знатного потомка!

Имела много свадебных даров,

Но не могу сносить я притеснений.

Сегодня навсегда уйду домой

И вашу доброту ко мне запомню!"

Идет проститься с мужнею сестрой,

И слезы надают жемчужной нитью:

"Когда впервые прибыла сюда,

Сестра была еще совсем ребенком.

Теперь же стала взрослою она.

Усердно и сердечно за свекровью

Ходили мы, когда я здесь жила,

Любя друг друга и трудясь совместно.

Так пусть в седьмой луне седьмого дня

И в праздничные дни девяток нижних

Друг друга мы припомним, веселясь!"

В повозку села, выйдя за ворота.

Струились слезы сотнями ручьев.

Примечания

В седьмой луне седьмого дня – день встречи Пастуха и Ткачихи - старинный женский празд­ник в Китае.

Девяток нижних – так называли девятнадцатое число каждой луны; этот день отмечали женщины.

                    ***

Жена и повозке следовала сзади,

Скакал верхом чиновник впереди,

Стучат колеса, и стучат копыта...

При въезде на широкий дальний тракт

Прощальное свиданье совершилось.

В повозку горестно садится муж,

К жене склонился, на ухо ей шепчет:

"Клянусь остаться верным навсегда.

Домой ты отправляешься на время,

Как будто посещая отчий дом,

Как ухожу в приказ и я на время.

Ты вскоре возвратишься вновь ко мне.

Так поклянемся вместе перед небом

Друг другу никогда не изменять!"

Чиновнику жена его сказала:

"Благодарю за верность и любовь,

И если вы исполните обет свой,

То вскоре вас увижу я опять.

Вы будьте, как утес, большим и крепким,

Пусть будет камышинкою жена.

Утес нельзя ни повернуть, ни сдвинуть,

Мягка тростника, но крепка, как шелк.

Брат заменил отца в моем семействе,

Он грозен в гневе, как небесный гром.

Боюсь, со мной не станет он считаться

И замуж выйти будет принуждать."

Подняли руки в бесконечной грусти,

Но долго распрощаться не могли.

Примечания

Подняли руки в бесконечной грусти – прощальный жест.

                    ***

Вошла Лань-чжи в знакомые ворота,

Достоинства и чести лишена.

Всплеснула мать руками в изумленье:

"Не думала, что так вернется дочь!

В тринадцать лет ты ткать уже училась,

В четырнадцать кроить уже умела,

В пятнадцать лет играть умела ты

На звучной двадцатитрехструнной цитре,

В шестнадцать знала "И-цзин" и "Ли-цзи",

В семнадцать лет тебя вручили мужу,

И не было проступков у тебя!

Но если ты ни в чем не провинилась,

То как тебя вернули, отвечай!"

"Лань-чжи стыдится матери упреков,

Но нет на мне воистину вины!"

И мать родная впала в скорбь большую.

Примечания

”И-цзин“ ("Книга перемен") и "Ли-цзи" ("Книга обрядов") – классические конфуцианские книги.

                    ***

Прошло всего лишь десять с лишним дней,

А уж начальник округа шлет свата

Сказать, что у него есть третий сын,

Что сын красив - нет в целом мире равных,

И что ему лишь восемнадцать лет.

Искусно хвалит сват таланты сына.

И дочери любимой молвит мать:

"Ты можешь дать ему свое согласье".

Но со слезами ей сказала дочь:

"Лань-чжи домой недавно так вернулась!

Чиновник при прощанье приказал,

И я сама клялась не разлучаться.

Я не нарушу верности ему.

Согласье дать - поступок недостойный.

Я свату дам решительный отказ,

Скажу, что рано говорить об этом".

И свату вежливо сказала мать:

"Нет, дочь моя бедна и недостойна,

И первый муж ее вернул домой.

Для мелкого чиновника не пара, -

Вельможи сыну разве подойдет?»

                    ***

Проходят дни с тех пор, как сват ушел. 

Начальник округа его шлет снова

Сказать, что пятый сын его красив,

Но до сих пор супруги не имеет.

Явился снова сват в семейство Лю:

"В семье правителя есть сын-красавец,

Хотел бы важный совершить обряд

И вот меня послал к воротам вашим". 

Посланцу скромно отвечала мать:

"Дочь клятвою себя связала с мужем,

И я , старуха, не берусь решать".

С досадой горькой брат Лань-чиш вмешался

И, обратясь к своей сестре, сказал:

"Не будь в своих решеньях безрассудной:

Чиновником незнатным был твой муж,

А этот - сын высокого вельможи:

Вслед за дурной - хорошая судьба;

Как небо и земля, они различны.

Знай, с новым мужем слава ждет тебя,

Ты упускаешь знатного супруга.

Скажи, чего же ждешь и хочешь ты?"

Ему Лань-чжи покорно отвечала:

"Брат справедливо говорит сестре.

Я, мужа прежнего семью оставив,

Как долг велит, пришла в свой отчий дом

И поступать должна, как брат прикажет,

И не осмелюсь самовольной быть.

Хотя чиновнику дала я клятву,

Но, может, нам не суждено сойтись.

Так заключим скорее соглашенье,

И я согласна в новый брак вступить". 

Встает поспешно с места сват довольный

И соглашенье снова подтвердив,

К правителю торопится с отчетом:

"Я, недостойный, выполнил приказ.

К вступленью в брак судьба благоприятна".

Правитель в радости большой глядит

В календари и памятные книги:

"Удачна свадьба в этой же луне -

Шесть соответствий точно совпадают.

День свадьбы выпал на тридцатый день,

И до него всего три дня осталось.

Пусть к свадьбе приготовится жених".

В тюки огромные кладут подарки -

Как туча черпая, гора тюков.

Их нагружают в парусные лодки,

Рисованные птицы на бортах,

Над лодками - с драконами знамена,

И лодки медленно плывут вперед.

В повозках золотых из яшм колеса,

Стучат копыта вороных коней,

Узорною резьбой покрыты седла.

Везут монеты в связках без числа, 

Нанизаны на шелковые нити.

Везут золототканые шелка;

Отборных рыбных яств купить послали

По всем окрестным рынкам и торжкам.

Четыреста-пятьсот посыльных было,

И суетились люди у ворот.

Примечания

Шесть соответствий точно совпадают – при га­дании о дне свадьбы устанавливались определенные соответ­ствия дней и месяцев рождения лиц, вступающих в брак, и в благоприятном случае получалось шесть соответствий циклических знаков, которыми в древнем Китае обозначались даты.

Рисованные птицы – роспись на бортах лодок.

                    ***

Сказала дочери любимой мать:

"Письмо от господина получила. 

Прибудут завтра за тобою, дочь, -

Ты ж свадебный наряд еще не сшила -

Без этого ведь свадьбе не бывать!"

Дочь ничего в ответ ей не сказала,

Но слезы так текли, как по земле

Порой ручьи струятся дождевые.

Рыданья заглушила дочь платком,

Придвинула к окну резное кресло

С мозаикой эмалевой па нем.

Вот шелк берет она рукою левой,

А правой ножницы и торопливо

Двойную юбку делает за утро,

А вечером рубашку шьет себе.

А в сумерках перед закатом солнца,

Скорбя, в слезах выходит из ворот.

Чжун-цин узнал об этих переменах

И поспешил отправиться к жене.

Двух ли, трех ли еще он не проехал,

А ржание тоскливое коня

Лань-чжи уже услышала, узнала.

Она навстречу всаднику спешит,

Глядит, глядит на всадника в тревоге

И узнает, что это прежний муж.

Подняла руки, н к седлу прижалась,

И в горьких вздохах - тяжкая печаль.

"С тех пор как вы со мною разлучились,

Дела людей не объяснял никто,

И вышло все не так, как я хотела,

Не так, как господин мой наставлял.

Родители мои совместно с братом

Принудили, заставили меня, -

Я согласилась выйти за другого...

Как я приезда вашего ждала!"

Чиновник так жене ответил:

"Честь высока - я поздравляю вас!

Утес стоит па прочном основанье,

Он устоит десятки тысяч лет;

Тростинка же прочна весьма недолго:

С утра до вечера - всего лишь день.

Вы высшее займете положенье -

Я к Желтым водам удалюсь один".

Чиновнику жена тогда сказала:

"Нет смысла вам об этом говорить!

Меня и вас - обоих принуждают,

Вы так же подневольны, как и я.

У Желтых вод свиданье наше будет -

Не забывайте этих слов моих!"

Расстались, разошлись и возвратились

Различными дорогами домой.

Живые распростились до кончины,

От горя слова молвить не могли,

Лишь про себя прощались с этим миром,

Решив его покинуть навсегда.

И вот домой чиновник возвратился,

Идет с поклоном к матери своей:

"Сегодня ветер сильный и морозный,

Ломает ветви и стволы дерев.

Жестокий иней губит орхидеи.

Которые цвели у нас в саду.

Сегодня я, как солнце на закате,

Готов оставить одинокой вас.

Свершить недоброе ваш сын намерен,

Да не обижу духов тем и душ.

Судьба моя - как скалы гор Наньшаньских,

А плоть моя здорова и крепка".

Заплакала и громко зарыдала

Родная мать, его услышав речь:

"Ты, сын, из выдающегося рода,

Мог дослужиться до больших чинов.

Так слабы чувства знатного к незнатной -

Из-за Лань-чжи не стоит умирать!

Красавица есть дома на востоке,

Ни в городах, ни в селах не сыскать

Другой такой и нежной и прелестной.

Там для тебя уже справлялась мать -

Захочешь, будет здесь она немедля».

Чиновник отдал матери поклон,

К себе вернулся, и в пустых покоях

Печально и тоскливо он вздыхал,

Обдумывая тайное решенье

И вспоминая грустно мать свою,

Что сыну причинила столько горя.

Примечания

...и не обижу духов тем и душ... – тем, что покончит с собой

                    ***

Мычали буйволы и ржали кони

В тот самый день, когда вошла Лань-чжи

Под полог свадебный из черных тканей.

Сменила сумерки глухая ночь,

Заснули и затихли всюду люди.

"Сегодня жизнь закончится моя,

Уйдет душа из брошенного тела".

Надела юбку, туфельки сняла

И утопилась в озере прозрачном.

Когда Чжун-цин об этом услыхал,

Познал он сердцем вечную разлуку,

Прибрел без сил под дерево в саду,

Повесился там на суку восточном.

Примечания

Уйдет душа... – по поверьям китайцев, у человека после смерти душа раздваивается: одна половина покидает тело и незримо существует, а другая погибает вместе с телом.

                    ***

Их близкие похоронили рядом,

Похоронили вместе под горой.

На запад н восток от их могилы

Рядами сосны вечные растут,

Платаны молодые посадили

Направо и налево от холма.

Переметались и листва и хвоя,

Шатром зеленым ветви там сплелись,

Среди ветвей две птицы поселились,

Две неразлучных птицы юаньян.

Поют друг другу песни до рассвета.

Внимая им, прохожие стоят,

И посещают это место вдовы.

Потомкам чаще пойте эту песнь:

Пускай им служит предостереженьем!

Примечания

Птицы юаньян – утка и селезень, символ нераз­лучных супругов.

В пятнадцать лет ушел в поход с войсками, -

Лишь в восемьдесят смог домой вернуться.

Спросил крестьянина в родной деревне:

"Скажи, кто жив в семье моей остался?"

"Смотрите сами - дом ваш перед вами".

Могильный холм с рядами кипарисов.

Из лаза пса выскакивает заяц,

Фазан взлетает со стропил прогнивших,

Несеяный горох в подворье вьется,

Подсолнечник растет перед колодцем.

Лущу горох я, чтобы сделать кашу,

Подсолнечник срываю для отвара.

Отвар и кашу быстро приготовил,

Но для кого? Кто сядет есть со мною?

Из дома выйду, обращусь к востоку,

И слезы горькие с одежды пыль смывают.

Ласточка летает перед домом - 

Скроется зимой, а летом вновь видна. 

У меня есть трое младших братьев - 

Увлекла их вдаль чужая сторона. 

Кто починит старую одежду, 

Новую одежду перешьет по мне? 

В жены взял искусную хозяйку, 

Шить себе одежду поручил жене. 

Но стремлюсь я выйти за ворота, 

Искоса на север я бросаю взгляд. 

"Как видны в воде прозрачной камни, 

Так и в ваших взглядах помыслы сквозят! 

О желаньях ясно взгляды говорят... 

Но уйдешь далеко - не придешь назад.

Примечания

Яньгэ - музыкальное вступление, здесь - назва­ние мелодии этой песни.

Высоки и остры 

Гор Наньшаньских * скалы, 

Горы покрывают 

Вековые сосны. 

Задевают тучи 

Острые вершины,

И стволы их толще 

Десяти обхватов. 

Шлют в Лоян отсюда 

Балки и стропила, 

И скорбят украдкой 

Гибнущие сосны. 

Топоры и пилы 

Валят эти сосны, 

На восток и запад 

Падают деревья. 

Делают на месте 

Для деревьев дроги, 

Бревна отправляют 

Для дворцов Лояна. 

Каждый, кто их видит, 

Сосны те жалеет. 

Спрашивают люди, 

Из какого леса? 

Кто покрыть достоин 

Их резьбой искусной? 

Это смогут сделать 

Лишь Гун Шу с Лу Банем.

А резьбу покроют 

Ярко-красным лаком, 

Благовоньем стойким 

Ту резьбу окурят. 

Были они прежде 

Соснами Наньшаня, 

А сегодня станут 

Балками и в хоромах!

Примечания

Яньгэ - музыкальное вступление, здесь - назва­ние мелодии этой песни.

Гор Наньшаньских - Имеются в виду горы хребта Циньлин.

Гун Шу с Лу Банем - Гун Шу и Лу Бань - одно и то же лицо, легендарный столяр и резчик по дереву.