Человеческий век -

в нем нет и сотни годов,

Промчит, и его

не дано возвратить никому.

С древнейших времен

множество гордых мужей

Вернулись-ушли

в межгорье, в могильную тьму.

Примечания

Течение времени, грядущая старость, неизбежная смерть всегда составляли едва ли не главную тему размышлений китайского поэта, и одним из наиболее древних поэтических символов быстротечности человеческой жизни была роса на перьях дикого лука, которая исчезает с первыми лучами солнца или в порывах утреннего .ветра. Так, в народной песне юэфу эпохи Хань читаем:

Как быстро исчезла роса

Со стрелок дикого лука!

Исчезла, но поутру ляжет опять.

А человек, в могилу сойдя, разве вернется? -

и с той поры уже одного упоминания о росе на луке достаточно, чтобы возникла тема бренности и краткости человеческой жизни. Ведь еще древний мудрец Ле-цзы говорил: "Сто лет - высший предел долголетия... Достигших ста лет нет и одного на тысячу", ему вторил и безымянный автор "Девятнадцати древних стихотворений" словами из народной песни: "Годы жизни - и полных ста нет", а следом Тао Юань-мин (IV-V вв.): "А жизнь человека и ста достигает редко". Лю Цзи, продолжая эту долгую традицию гордым приятием неизбежного в истинно конфуцианском духе, отвергает даосские или буддийские упования на продление жизни после смерти как недостойные тех древних героев ("гордых мужей"), которые завершили земной путь (дословно: "вернулись в расселину меж гор"; знак "гуй" - "вернуться" в значении "умереть" употребил еще Конфуций, говоривший: "Все живое должно умереть, умершее должно вернуться в землю"; горы как место упокоения упоминает Тао Юань­мин: "Просто тело отдам, ·чтоб оно смешалось с горой!").