В раздумье, как сделаться князем

десятка тысяч дворов,

В ночной тишине внезапно

исполнился жгучей тоской.

Нежные звуки циня

заполнили комнату мне,

Свитки мудрых писаний

загромоздили кровать.

Хоть нынче я рассуждаю,

как бабочкой стать во сне,

Но все же я не Чжуан-цзы –

уж в этом уверен я.

Подобен луне ущербной

новый месяц во всем,

Подобна осени прежней

новая осень во всем.

Жемчужины сыплются с неба –

это слезится роса.

Осколки огней мелькают –

это пляс светляков.

"Что б ни было, радуйся жизни

и ведай свою судьбу..."

Когда же, когда научусь

я не ощущать тоску?!

Грустно пою,

переплыв Ляоптуй,

Еле бреду,

Янгуань покинув.

Некогда здесь

Ли Лин проходил,

Шел на погибель

Цзин Кэ отсюда,

Нет больше писем,

нет голосов,

Образы близких

в памяти стерлись.

Мне облака

закрывают юг,

Снежные горы

тревогу внушают,

Ныне, Су У,

на мосту речном

Странник с тобой

попрощаться должен!

Листьев трепет и паденье-

это осень.

На душе обидно, пусто

и тоскливо.

Слыша плач, бамбук сяншуйский

иссыхает,

И от слез жены Ци Ляна

стены пали.

Небо рушится от злого

ратоборства,

Солнце хмурится, как воин

разъяренный.

Светит радуга прямая

на рассвете,

Звезды падают и войску

угрожают.

Песни в Чу протяжны, резки

и зловещи,

Южный ветер к нам доносит

звуки смерти,

Предо мной поставлен полный

винный кубок...

Кто о славе после смерти

рассуждает?