Tao, которое должно быть действительным, не есть обыкновенное Tao.
Имя, которое должно быть действительным, не есть обыкновенное имя.
То, что не имеет имени, — есть начало неба и земли; то, что имеет имя, — есть мать всех вещей.
Вот почему свободный от всех страстей видит величественное проявление Тао, а находящийся под влиянием какой-нибудь страсти видит только незначительное его проявление.
Эти оба происходят из одного и того же на­чала, но только носят разное название.
Они называются непостижимыми.
Непостижимое из непостижимых и есть воро­та всего таинственного.

Примечания

"То, что не имеет...; то, что имеет имя — есть мать всех вещей". Буквально не мать, а самка. В переводе St. Julien'a — la femelle (p. 21).

"Эти оба происходят из одного и того же начала, но только носят разное название". Значение этого афоризма Д. П. Конисси объясняет так: "Существо, не имеющее име­ни, и существо, имеющее имя, — произошли из одного и того же начала — Тао".

Под небом все (люди) знают, что красивое есть красивое, но оно только безобразное.
Точно так же все знают, что добро есть доб­ро, но оно только зло.
Из бытия и небытия произошло все; из невоз­можного и возможного — исполнение; из длинно­го и короткого — форма.
Высокое подчиняет себе низшее; высшие го­лоса вместе с низшими производят гармонию; предшествующее подчиняет себе последующее.
Святой муж, будучи бездеятельным, распрос­траняет свое учение. Вся тварь повинуется ему и никогда не откажется от исполнения его воли.
Он производит много, но ничего не имеет, делает много, но не хвалится сделанным; совер­шает подвиги, но их не приписывает себе.
Он нигде не останавливается, поэтому ему не будет надобности удаляться туда, куда он не же­лает.

Чтобы не было ссор в народе, нужно не ува­жать мудрецов.
Чтобы люди не сделались ворами, нужно не придавать никакого значения трудно добываемым (ценным) предметам, потому что, когда люди не будут иметь тех предметов, которые бы прельсти­ли их сердца, они никогда не соблазнятся ими.
Отсюда: когда святой муж управляет страной, то сердце его пусто, а тело его полно; (он) ослаб­ляет желания и укрепляет (свои) кости.
Он старается, чтобы народ был в невежестве и без страстей.
Также он старается, чтобы мудрые не смели сделать чего-нибудь.
Когда все сделаются бездеятельными, то (на земле) будет полное спокойствие.

Тао пусто, но когда его употребляют, то, ка­жется, оно неистощимо.
О, какая глубина! Оно начало всех вещей.
Оно притупляет свое острие, развязывает узлы, смягчает блеск и, наконец, соединяет между собою мельчайшие частицы.
О, как чисто! Оно существует предвечно, но я не знаю, чей оно сын и предшествовало ли пер­вому царю.

Примечания

"О, как чисто!., предшествовало ли первому царю". — По объяснению переводчика: царю неба.

Небо и земля не суть любвеобильные суще­ства. Они поступают со всеми вещами, как с со­ломенной собакой.
Святой муж не любвеобилен: он поступает с земледельцами, как с соломенной собакой.
Все, находящееся между небом и землей, по­хоже на кузнечный мех.
Он (кузнечный мех) пуст, но неистощим: чем чаще надувается, тем больше выпускает воздух.
Кто много говорит, тот часто терпит неудачу; потому лучше всего соблюдать средину.

Примечания

"Они поступают со всеми вещами, как с соломенной собакой" — Объяснение Д. П. Конисси: "Соло­менная собака — это кукла собаки, сделанная из соломы. Она, по словам толкователя Лао-Си Хаку-Геку-сен, упот­реблялась при жертвоприношении. Когда окончится обряд приношения, то китайцы бросают ее и топчут ногами. Здесь это выражение употреблено в смысле "ничтожества". — Соломенная кукла собаки заменила какой-либо живой ре­альный предмет жертвоприношений: свидетельство, что во времена Лао-Си натуральные жертвы уже заменялись сим­волическими. Афоризм первый этой главы в переводе проф. Василье­ва читается так: "небо и земля не имеют человеколюбия" (стр. 77).

Чистейший дух бессмертен. Он называется непостижимой матерью (самкой).
Ворота непостижимой матери называются корнем неба и земли.
Он (т. е. чистейший дух) будет существовать без конца.
Кто хочет пользоваться им, тот не устанет.

Примечания

"Непостижимой матерью (самкой)" — "lа femelle mysterieuse" у St. Juliena (р.21).

Небо и земля вечны.
Причина того, что небо и земля вечны, заклю­чается в том, что они существуют не для самих себя.
Вот почему они вечны.
Святой муж заботится о себе после других, поэтому он легко достигает безопасности.
Он оставляет свое тело без всякой заботы, поэтому он будет жить долго.
Кто не заботится о себе, тот весьма удачно совершит и свое личное дело.

Примечания

"Причина того, что небо и земля вечны, заключается в том, что они существуют не для самих себя" — Лао-Си признает временное существование вселенной. Вселенная не вечна. «Ни небо, ни земля, — говорит он, вечно существовать не могут". Мир существует только благодаря Тао: в Тао — причина долгого существования мира, однако Тао, образовавший мир, сделал это не для него самого. "Процветающая вещь легко стареет", — говорит Лао-Си о мире. См. главы XXIII и LV.

"Он (т. е. святой муж) оставляет свое тело..." По переводу проф. Васильева этот и следующий афоризмы читаются так: "Когда святой муж небрежет о своем теле, то его тело выступает вперед, и он может достигнуть долголетия. Когда он не думает о собственной пользе, то может совершить собственную пользу" (стр. 78).

Высшая добродетель похожа на воду.
Вода, давая всем существам обильную пользу, не сопротивляется ничему.
Она находится на том месте, которого люди не видят, поэтому она похожа на Тао.
Жить хорошо — для земли; сердце — для глу­бины; союз — для любви; слова — для доверия; управление — для благоденствия (страны); дела — для умения; движение — для жизни.
Не ссорящийся не осуждается.

Чтобы посуда была наполнена чем-нибудь, нужно держать ее твердо (без малейшего движе­ния) и ровно.
Чтобы лезвие наострилось, нужно долго про­должать натачивание.
Когда дом наполнен золотом и драгоценными камнями, то невозможно сохранить его в целости.
Кто достигнет чести и приобретет богатство, тот сделается гордым. Он легко забудет, что су­ществует наказание (за преступление).
Когда дела увенчаются блестящим успехом и будет приобретено доброе имя, то лучше всего удалиться (в уединение).
Вот это-то и есть небесное Тао (или естествен­ное Тао).

Примечания

Афоризмы третий, четвертый, пятый, по переводу проф. Васильева: "дом, наполненный золотом и драгоценными камнями, нельзя сберечь; богатство и знат­ность возбуждают гордость и влекут за собою вину (несчастие); небесный путь требует, чтоб доблести отступали вслед за телом" (стр. 78).

Душа имеет единство, поэтому она не делит­ся (на части).
Кто вполне духовен, тот бывает смирен, как младенец.
Кто свободен от всякого рода знаний, тот никогда не будет болеть.
Кто любит народ и управляет им, тот должен быть бездеятельным.
Кто хочет открыть небесные ворота, тот дол­жен быть, как самка.
Кто делает вид, что много знает и ко всему спо­собен, тот ничего не знает и ни к чему не способен.
Кто производит (вещь) и постоянно держит ее, тот ничего не имеет.
Не хвалиться тем, что сделано, не начальство­вать над другими, превосходя их, называется не­бесною добродетелью.

Примечания

"Кто хочет открыть небесные врата, тот должен быть, как самка". — Объяснение переводчика: "Открыть небесные врата" — значит достигнуть Тао или нравственного совершенства. Отсюда смысл этого афоризма таков: желающий достигнуть нравственного совершенства должен быть смиренным, как самка смиренна перед сам­цом".

Тридцать спиц соединяются в одной ступице (колесницы), но если они недостаточны для пред­назначенной цели, то их можно употребить для другой (воза).
Из глины делают домашний сосуд; но если она недостаточна для известной цели, то годится для другой.
Связывая рамы и двери, устраивают дом; но если они недостаточны для этого, то из них можно делать домашнюю утварь.
Отсюда видно, что если вещь не годна для одной цели, то можно употребить ее для другой.

Пять цветов ослепляют человека.
Пять звуков оглушают его.
Пять вкусов пресыщают его.
Верховая гонка и охота одуряют душу (серд­це) человека.
Стремление к обладанию редкими драгоцен­ностями влечет человека к преступлению.
Отсюда святой муж делает исключительно внутреннее, а не для глаз. Поэтому он удаляется от того и приближается к этому.

Почесть и позор от сильных мира (для мудреца) одинаково странны.
Собственное тело тяготит его, как великое бремя.
Что значит: почесть и позор от сильных мира одинаково странны (для мудреца)?
Почесть от сильных мира — унижение (для мудреца), поэтому когда она достанется (ему), то (он) относится к ней, как к совершенно призрачной; когда она потеряется, то так же к ней относится, как к презренной.
Вот это-то и есть: к почести и позору от сильных мира относиться как к призрачному.
Что значит: собственное тело тяготит его (мудреца), как великое бремя?
Я имею потому великую печаль, что имею тело. Когда я буду лишен тела, то не буду иметь никакой печали.
Поэтому, когда мудрец боится управлять вселенной, то ему можно поручить ее; когда он сожалеет, что управляет вселенной, то ему можно отдать ее.

Примечания

"Почесть от сильных мира... как к совер­шенно призрачной". — Буквально: "достойной удивления".

Предмет, на который мы смотрим, но не ви­дим, называется бесцветным.
(Звук, который) мы слушаем, но не слышим — беззвучным.
(Предмет, который) мы хватаем, но не можем захватить — мельчайшим.
Эти три (предмета) неисследимы, поэтому ког­да они смешаются между собой, то соединяются в одно.
Верх не ясен, низ не темен. О, бесконечное! Его нельзя назвать именем.
Оно существует, но возвращается к небытию.
Оно называется формою (или видом) бесфор­менною.
Оно также называется неопределенным.
Встречаясь с ним, не видать лица его, следуя же за ним, не видать спины его.
Посредством древнего Тао можно управлять жизнью настоящего времени.
Исследовать происхождение всего (или нача­ло древности) называется нитью Тао.

Древние выдававшиеся над толпой люди хорошо знали мельчайшее, чудесное и непостижимое.
Они глубоки, — постигнуть их невозможно.
Они непостижимы, поэтому внешность их была величественная.
О, как они медленны, подобно переходящим зимой через реку!
О, как они нерешительны, подобно боящимся своих соседей!
О, как они осанисты, подобно гостящим в чужом доме!
О, как они осторожны, подобно ходящим на тающем льду!
О, как они просты, подобно необделанному дереву!
О, как они пусты, подобно пустой долине!
О, как они мрачны, подобно мутной воде!
Кто сумеет остановить их и сделать ясными?
Кто же сумеет успокоить их и продлить их тихую жизнь?
Исполняющий Тао не желает быть наполненным.
Он же не удовлетворяется ничем, поэтому, довольствуясь старым и не обновляясь (душою), достигает совершенства.

Примечания

"Исполняющий Тао не желает быть напол­ненным", — т.е. удовлетворенным.

Когда пустота будет доведена до последнего предела, то будет глубочайший покой. Всякая вещь растет, в чем я вижу возвраще­ние (или круговорот). Правда, вещи чрезвычайно разнообразны, но все они возвращаются к своему началу. Возвращение вещей к своему началу и есть покой. Покой и есть возвращение к жизни. Возвращение к жизни и есть постоянство. Знающий постоянство (или вечность) — муд­рец. Не знающий постоянства будет действовать по своему произволу, поэтому он призывает к себе беду. Знающий постоянство имеет всеобъемлющую душу. Имеющий всеобъемлющую душу будет пра­восуден. Правосудный будет царем. Кто царь, тот соединяется с Небом. Кто соединен с Небом, тот будет подобен Тао, которое существует от вечности. Тело его погибнет (умрет, когда настанет время), но (дух его) никогда не уничтожится.

Существует ли высочайшее бытие, я не знаю; но можно (духом) приблизиться к нему и возда­вать ему хвалу, потом — бояться его, а затем — пренебрегать им. От недостатка веры происходит неверие. О, как медленны слова, произносимые с весом и со смыслом! Когда совершенны заслуги и сделаны под­виги, то все земледельцы скажут, что это достиг­нуто естественным ходом вещей.

Когда великое Тао будет покинуто, то появятся истинные человечность и справедливость. Когда широко будет распространена мудрость, то появится великая печаль. Когда шесть ближайших родственников находятся в раздоре, то является почитание родителей и любовь к детям. Когда в государстве царит усобица, то являются верные слуги.

Примечания

"Когда великое Тао..." По толкованию Д. П. Конисси, "тут Лао-Си иронически называет "великим Тао" и мудро­стью те учения, которые известны под названием "Учения блажен­нейших царей". — "Учение блаженнейших царей" есть древ­нее китайское учение. О нем же говорит Лао-Си в двух первых афоризмах XIX главы ("Когда уничтожено будет уче­ние..."). Об этих древнейших учениях царей синолог проф. Васильев, выясняя их отношения к конфуцианству, говорит следующее: "Конфуцианство самостоятельно дошло до мыс­ли, что только то хорошо, что сохраняет на себе тип древ­ности; только в древнее время были хорошие образцы, совершенные люди. Не считая еще их ни богами, ни святыми, конфуцианство выставляет в пример нравственности и са­мого лучшего управления таких государей, каковы были: Яо, Шунь, Ваны: Тан, Вэнь и У; при этих царях все было хорошо устроено; каждое изречение их, даже простое восклицание, есть комментарий на всю жизнь, закон для будущих веков" (Васильев, Религии Востока, стр. 17). Конфуцианство, явив­шееся реакцией против учения Лао-Си, приписывало вели­чайшее значение "учению блаженнейших царей"; Лао-Си, обратно, восставал против этих "комментариев на всю жизнь". Уже при ученике Конфуция, Мен-цзы, государи Яо и Шунь были признаны полубогами. "Когда шесть ближайших родственников". — По объяс­нению переводчика: "6 степеней родовых линий". Вся эта глава переведена проф. Васильевым: "Когда великое Тао потеряно, тогда уже является чело­веколюбие и истина; разум и благоразумие вытекают из великой лжи; когда нарушается гармония в родстве, тогда только является почтительность сыновняя и любовь родитель­ская; когда государство возмущено, тогда только являются преданные престолу чиновники (стр. 77). "Великое Тао", упоминаемое в этой и следующей гла­вах, есть мнимое, ложное Тао и, как такое, оно противопо­ложно истинному Тао, которому посвящена вся книга Лао-Си и великие последствия от следования которому изложе­ны Лао-Си в XXXIII главе, поэтому потеря этого "великого Тао" — есть благо, потеря истинного Тао — великое зло (глава XXXII).

Когда оставлены святость и мудрость, то польза народа увеличится во сто раз. Когда оставлены человеколюбие и справедливость, то дети будут почитать своих родителей, а родители будут любить своих детей. Когда покинуты всякого рода лукавство и выгоды, то воров не будет. Одной только внешностью достигнуть этих трех (качеств) невозможно. Для этого необходимо быть более простым и менее способным и бесстрастным.

Примечания

К афоризмам первому и второму: "Когда оставлены святость и мудрость"... и "когда оставлены челове­колюбие и справедливость". Переводчик относит и эти выра­жения (святость, мудрость, человеколюбие, справедливость) к отвергаемому Лао-Си "Учению блаженнейших царей". О нем см. примеч. к XVIII главе.

Когда уничтожено будет учение, то печали не будет.
Как велика разница между простым и сложным!
Как велика разница между добром и злом! Необходимо бояться того, чего люди боятся. О, дико! еще далеко до средины.
Многие держат себя важно, словно получают жертвенное мясо, словно весной восходят на башню.
О, как я прост! Во мне нет ничего определенного, как в младенце, еще не достигшем детства.
Я как будто несусь, но не знаю, куда и где остановлюсь.
Многие люди богаты, но я ничего не имею, как будто все потерял.
Я прост, как душа глупого человека, но люди света блестят.
Я один темен, но люди света просвещены.
Я один страдаю душевно; волнуюсь, как море; блуждаю и не знаю, где остановиться.
Многие люди делают то, к чему способны, но я один глуп и мужиковат.
Я один отличаюсь от других тем, что люблю питаться у матери.

Примечания

"Я один отличаюсь от других тем, что люблю питаться у матери". — Т. е. у матери всех вещей — у самки, у Тао. См. I главу и особенно VI-ю.

Высоконравственный повинуется только одному Тао.
Сущность Тао похожа на блеск света.
О, неуловим блеск света! но в нем есть изображение.
О, как он блестит! Он решительно неуловим, но в нем есть вещество.
О, как призрачно и непостижимо (Тао)! В нем есть сущность, которая достоверна.
От древности доныне имя (его) никогда не исчезало.
Я обозрел многие начала, но не знаю, отчего такие начала, а не иные.

Из несовершенного происходит цельное.
Из кривого — прямое.
Из углубленного — гладкое.
Из старого — новое.
Если немного, то легко приобрести, а если много, то легко запутаться.
Поэтому святой муж имеет только одно, но он сделается примером для всего мира.
Он открыто не объявляет своих мыслей, поэтому он никогда не заблуждается (ясен).
Он никогда не выставляет себя, поэтому он всегда известен.
Он сам никогда не воюет, поэтому имеет заслуги.
Ничем он не гордится, поэтому он превозно­сится.
Ни с кем он не ссорится, поэтому вся вселенная никогда не сопротивляется ему.
Отсюда высказанные древними слова: "Из несовершенного происходит совершенное; из кривого — прямое" — можно ли назвать лживым изречением?

Редкие слова заключают в себе самые достоверные мысли.
Редкие изречения сами собою правдивы.
Утренний сильный ветер не продолжается до полудня; сильный дождь не продолжается целый день.
Ни небо, ни земля вечно существовать не могут. Тем более человек.
Живущий и поступающий по Тао равен ему; нравственный человек равен добродетели; потерявший все равен потере.
Тао любит находить равное себе; нравственный — равное себе, потерявший — также равное себе.
Где вера слаба, там не будет веры.

Сухоногий не может встать.
Сидящий не может ходить.
Кто думает, что постиг все, тот ничего не знает.
Кто доволен самим собою, тот не может прославиться.
Кто хвастается, тот не может иметь заслуги.
Кто горд, тот не может возвыситься.
Такие люди, с точки зрения Тао, называются питающимися излишеством и творящими напрасное. Поэтому когда они находят Тао, то оставаться в нем решительно не могут.

Вещество произошло из хаоса.
Есть бытие, которое существует раньше, нежели небо и земля.
Оно недвижимо, бестелесно, самобытно и не знает переворота.
Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела.
Оно одно только может быть матерью (самкой) неба и земли.
Я не знаю его имени, но (люди) называют его Тао.
Могущество его называется величием; величие его — безграничным; безграничное — бесконечным; бесконечное — возвращением.
Тао велико, небо велико, земля велика и, наконец, царь велик.
Итак, в мире существуют четыре величия, одно из которых составляет царь.
Земля несет людей; небо несет землю; Тао несет небо и, наконец, естественность несет Тао.

Тяжелое лежит в основании легкого.
Тишина господствует над движением.
Хотя мудрец бывает занят целый день, но относится к своим делам внимательно и с большей осторожностью.
Хотя ему будет слава и внешнее великолепие, но он никогда не прельстится ими, ибо он стоит выше их.
Что случится с тем царем, который, имея десять тысяч колесниц, презирает заботу о своей стране и думает только о своем удовольствии?
Презирающий заботу о своей стране потеряет лучших слуг — опору государства.
Где легкомысленное движение в народе, там царь легко упразднится.

Нравственный человек не оставляет после себя никаких следов.
Красноречивый не сделает ошибки в своих речах.
Победоносный полководец не употребляет никакой хитрости. Если что крепко заперто, то (оно), хотя и без замков, не отпирается.
Если что крепко связано, то (оно), хотя и без замысловатых узлов, не развязывается.
Мудрецы спасают погибающих и не оставляют нуждающихся в чем-нибудь без помощи. Они всегда очень бережно сохраняют вещи и не выкидывают их.
Это называется двойным просвещением.
Отсюда нравственный человек есть учитель (или руководитель) безнравственных; безнравственные люди суть орудие нравственного.
Кто не уважает своего учителя и кто не любит своего орудия, тот, хотя умен, очень заблуждается.
Это называется важным отступлением от Тао.

Тот, кто знает свою силу и сохраняет свою слабость, сделается долиной вселенной.
Когда он будет долиной вселенной, то в нем будет пребывать вечная добродетель.
Человек вторично возвращается в состояние младенца (Тао).
Кто знает глубину своего просвещения и остается в невежестве, он сделается примером всего мира.
Кто будет примером всего мира, тот не изменит вечной добродетели и возвратится к совершенству (Тао); он познает славу Его.
Находясь в презрении, он сделается долиной вселенной.
Кто — долина вселенной, тот будет доволен только добродетелью и возвратится в совершенную простоту.
Когда эта простота будет удалена, то из него выйдет превосходный сосуд.
Если святой муж употребит его, то сделается начальником.
Вот почему великое установление никогда не уничтожится.

Примечания

"Кто знает... и остается в невежестве". — Буквальный перевод: в незнании.

Кто действует, сильно желая завладеть вселенной, тот никогда не достигнет желаемого, потому что вселенная есть божественное орудие, поэтому распоряжаться ее судьбою никто не вправе.
Отсюда, кто покушается на это, тот нарушает порядок мира; кто хочет завладеть им, тот немедленно потеряет его.
Вообще вещи идут вперед или назад; воют или дуют; сильны или слабы; несутся или же останавливаются на одном месте.
Поэтому мудрец избегает всякой крайности, роскоши и великолепия.

Примечания

"Вообще вещи идут вперед или назад: воюют или дуют". — В тексте St. Julienа: греют или охлаж­дают.

Кто помогает царю по Тао, тот не будет заботиться о процветании страны посредством военной силы: что бы вы ни сделали людям, они тем же воздадут вам.
Где войско стоит, там будет расти колючая трава (вместо хлеба).
После великой войны бывает неурожайный год. Отсюда когда нравственный человек управляет (страной), то никогда не прибегает к грубой силе, не ищет тщеславия, не воюет, не гордится ничем, не останавливается нигде и не усиливается.
Когда вещь дойдет до полноты своего развития, то она слабеет и дряхлеет.
То, что не Тао, быстро уничтожается.

Примечания

"Когда вещь дойдет до полноты своего развития". Букв.: силы.

Благоустроенное войско есть нечестивое орудие, есть предмет, по своему существу, злой.
Мудрец предпочитает левую сторону правой, ибо употребляющие войско предпочитают правую сторону левой.
Войско есть нечестивое орудие, поэтому оно не может быть орудием для (истинно) мудрых. Отсюда оно и употребляется только в неизбежных случаях.
Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло.
Если б она была добро, то нужно было бы радоваться ей, но радуется ей лишь любящий убивать людей.
Любящий убивать людей не может осуществить свой добрый замысел в мире.
При добром деле левая сторона предпочитается правой, а при беде — правая левой.
Подчиненные вожди останавливаются на левой стороне, а начальствующие на правой.
Когда сделается известной победа, то следует встретить эту весть с траурным обрядом, ибо на войне очень многие погибают.
Так как на войне очень многие погибают, то следует оплакивать войну.
Когда война окончится победою, следует объявить всеобщий траур.

Вечное Тао не имеет имени.
Оно незначительно, как щепка, но мир не может подчинить его себе.
Когда цари и князья заботятся о защите (своей страны), то сама природа сделается помощницей их.
Когда небо совокупляется с землей, то спускается роса на землю, чего человек не в состоянии устроить.
Когда Тао разделилось на части, то получило имя.
Если имя известно, то нужно воздерживаться. (Каждому) следует знать, где ему нужно оставаться. Кто соблюдает во всем воздержание, тот не будет знать (нравственного) падения.
Это — Тао, которое существует во всей вселенной.

Примечания

"Когда цари и князья заботятся о защите (своей страны), то сама природа сделается помощницей их". Букв.: вещь.

"Когда небо совокупится... чего человек не в состоянии устроить". — По буквальному переводу: заставить творить.

Знающий людей разумен, а знающий себя самого прозорлив.
Побеждающий других силен, а побеждающий самого себя могуществен.
Довольствующийся самим собой — богач.
Твердый в своих действиях имеет твердую волю.
Не отступающий от своего назначения долговечен.
Неуничтожимый после смерти вечен.

О, беспредельно великое Тао!
Оно справа и слева.
Вся тварь появилась на свет благодаря ему; оно не отталкивает ее от себя.
Заслуги Тао велики, но оно ими не хвалится.
Оно промышляет о всех вещах с любовью, но не желает быть господином их.
Так как оно не имеет никакой страсти, то оно называется ничтожным.
Его можно назвать маленьким, ибо мельчайшая вещь возвращается в него.
Все существа подчиняются ему, но оно не считает себя господином их; поэтому его можно назвать великим.
Мудреца нельзя назвать великим, хотя он совершает великие дела.
Причина того, что святой легко достигает величия, заключается в том, что он не величает самого себя.

(Святой) берет великого слона и идет по всему миру. Ходит, но не делает никакого вреда.
От удовольствия, спокойствия, тишины и величия дает ему (миру) пищу.
Проходящий пришелец остановился. Когда он говорит о Тао, то как просты его слова! (Когда) они произнесены, (то бывают) без всякого вкуса.
(Люди) смотрят на него (Тао), но не видят; они слушают его, но не слышат; они употребляют его, но оно не истощается.

То, что сжимается — расширяется.
То, что ослабевает — усиливается.
То, что уничтожается — восстановляется.
То, что лишается всего — имело все.
Все это называется то скрытым, то ясным.
Мягкое побеждает твердое, слабое — сильное.
Как рыба не может покинуть глубины, так страна не может оставаться без орудия.
Сильное орудие правления не должно быть показываемо народу.

Тао ничего не делает, но нет того, чего бы оно не сделало.
Если царь и князья хорошо будут управлять страной, то все существа преобразуются так, как они желают.
Если все существа придут в сильное движение, то удержу их посредством безыменной простоты.
Безыменная простота не имеет страсти.
Когда (в мире) не будет страстей, то будет спокойствие повсеместное и на всей земле будет правда.

Люди высшей нравственности не считают себя нравственными; поэтому они имеют высшую нравственность.
Люди низшей нравственности не в состоянии потерять свою нравственность, и поэтому безнравственны.
Люди высшей нравственности, находясь в бездеятельности, не делают ничего.
Люди низшей нравственности делают то, что делают.
Люди высшего человеколюбия, находясь в бездеятельности, совершают дела, но не признают их (за свои).
Люди высшей справедливости делают то, что делают.
Люди высшей почтительности уважают других, но другие не уважают их, поэтому они принудят их к почтению.
Отсюда, когда потеряно Тао, то является нравственность; когда нравственность забыта, то является человеколюбие; когда справедливость покинута, то является почтительность.
Вот почему почтительность есть последствие ослабления верности и преданности (господину) и начало всякого рода беспорядков в стране.
Поэтому великий человек держится существенного и оставляет ничтожное. Он все делает по правде, но никогда не будет опираться на законы.
Берите первое и бросьте последнее.

Примечания

"Отсюда, когда потеряно Тао". — Со­кращенный перевод этого и следующего афоризма у проф. Васильева: "Когда потерян путь (дао), являются доблести (д- э), потеряны доблести, — является человеколюбие, истина, церемонии... Церемонии же имеют самое ничтожное значе­ние в преданности и верности, напротив, он — глава беспо­рядка" (стр. 77). Ввиду важности этого места приводим его еще в переводе с английского, редактированном Л. Н. Тол­стым (Изб. мысли Лао-Си, М., 1911 г.): "Если потеряно Тао, то остается добродетель; потеряна добродетель, остается человеколюбие; потеряно человеколюбие, остается спра­ведливость; потеряна справедливость, остается приличие. Приличие — это только подобие правды и источник смут". Это же место имеется в переводе К. Д. Бальмонта, в книге "Зовы древности". Спб., 1908 г., стр. 138. Место это противоположно по смыслу сказанному об исчезновении мнимого "великого Тао" в главе XVIII и XIX.

В древности всякое существо достигало единства. Небо, достигши единства, стало чистым. Земля, достигши единства, стала спокойной.
Дух, достигши единства, стал разумным.
Долина, достигши единства, стала полной.
Всякая вещь, достигши единства, стала существовать.
Цари и князья, достигши единства, стали образцами для мира.
Все это было достигнуто благодаря единству. Достижение единства во всем этом одно и то же. Если бы небо было не чисто, то казалось бы, что оно боится взрыва.
Если бы земля потеряла спокойствие, то она была бы в опасности разрушения.
Если бы дух лишился разумности, то он потерял бы (свойство) быть духом.
Если бы пустота долины наполнилась чем-нибудь, то она перестала бы быть долиной.
Всякая вещь, если бы перестала расти, уничтожилась бы.
Если бы цари и князья потеряли верность и преданность (своих подданных), то были бы свергнуты.
Отсюда благородные люди смотрят на неблагородных, как на свое начало; высшие смотрят на низших, как на свое основание.
Цари и князья заботятся о бедных сиротах и вдовах. Этим же они могли бы свидетельствовать о своем происхождении.
Ужели это неправда?
Если разобрать телегу по частям, то не останется телеги.
Я не желаю быть гордым, как драгоценный камень.
Также я не желаю быть презираемым, как дикий камень.

Движение Тао происходит от сопротивления (всему вещественному).
Слабость есть отличительная черта действия Тао.
Все вещи произошли от бытия (что), и бытие от небытия (ничто).

Примечания

"Все вещи произошли от бытия (что), и бытие от небытия (ничто)". См. примечание первое к XLII главе.

Когда ученый услышит о Тао, то будет стараться осуществить услышанное (в жизни).
Когда человек средней руки услышит о Тао, то не будет соблюдать его до конца жизни.
Когда мало ученый услышит о Тао, то он будет глумиться над ним.
Если бы над ним не глумились, то оно и не заслужило бы имени Тао. Поэтому сказано следующее:
Тот, кто разумеет очевидное Тао, кажется облеченным мраком; тот, кто идет вперед, держась Тао, кажется идущим назад; тот, кто на высоте Тао, кажется обыкновенным смертным.
Человек высшей добродетели похож на долину.
Человек высшей чистоты похож на презираемого.
Человек высшей нравственности похож на неспособного.
Совершающий добродетель похож на вора.
Испытывающий правду похож на похищающего вещи.
У большого четырехугольника не видно углов. Большой сосуд не скоро делается.
Самый громкий голос не слышен.
Большое изображение не имеет никакой формы.
Тао скрыто от нас, поэтому оно не имеет имени. Оно снабжает все существа (силой) и ведет их к усовершенствованию.

Примечания

В переводе с англ, под ред. Л. Н. Толстого читаем: "Когда высшие ученые узнают о Тао, они старатель­но исполняют его. Когда средние ученые узнают о Тао, они то соблюдают, то теряют его. Когда низшие ученые узнают о Тао, они смеются над ним. Если бы они не смеялись над ним, оно бы не заслуживало имени Тао" (стр. 23).

Тао произвело одно, одно — два, два — три, а три — все вещи.
Всякая вещь носит на себе и н и заключает в себе изъян.
Находящийся в исступленном состоянии легко умиротворяет.
Люди ненавидят тех, которые оставляют сирот и бедняков без помощи. Поэтому умные цари
и князья помогают сиротам и беднякам; они же сделаются предметом похвалы (народа).
Потеря есть начало размножения, множество — начало потери.
Чему другие учили и учат по справедливости, тому и я учу людей.
Очень сильный не умирает естественною смертью.
Я сделаюсь отцом учения.

Примечания

"Тао произвело одно, одно — два, два — три, а три — все вещи".

"Один — это нечетное число, а два — четное. Соединение четного с нечетным обнимает все мно­гообразие чисел". — О происхождении вещества наш фило­соф учит следующим образом: Тао "произвело одно и т. д.". Это значит, что Тао создало единое, т.е. несложное, кото­рое не есть еще видимое, осязаемое вещество и есть небы­тие. Так как небытие — отрицание бытия — заключает в себе элемент отрицаемого, то из него же произошел и весь видимый мир. О верности нашего понимания вышеприведенного из­речения Лао-Си свидетельствует следующая мысль его. "Все вещи, — говорит он, — произошли из бытия, и бытие — из небытия" (XL глава, последний афоризм). (Д. Конисси. Фило­софия Лао-Си. Вопр. фил. и псих., XXIII, 377). См. также замечания о космогонии Лао-Си выше, в заметке "Понятие Тао".

Мир смирен: все люди едят и бегают над его твердынею.
Небытие поглощается беспромежуточным.
Поэтому я знаю, что бездеятельность имеет высокое достоинство.
Бессловесное учение и бездеятельность полезнее всего существующего между небом и землей.

Что ближе к себе: свое имя или собственное тело?
Что больше: свое тело или богатство?
Что тяжелее испытать: приобретение или потерю?
Кто увлекается, тот потерпит большой убыток.
Кто имеет много, тот может потерять больше, нежели имеющие мало.
Кто знает, чем человек должен быть довольным, тот никогда не потерпит позора.
Кто, зная границы своей деятельности, не приблизится к опасностям, тот будет жить долго.

Великое совершенство похоже на несовершенство, но оно неистощимо (хотя беспрестанно употребляется).
Великая полнота похожа на пустоту, но польза ее неизмерима.
Великая прямота кажется непрямой.
Великий мастер кажется тупым.
Великий оратор кажется заикающимся.
Когда беготня преодолевает (тишину), то бывает холодно; когда тишина преодолевает беготню, то бывает тепло.
Полная тишина есть пример всего мира.

Когда во всем мире соблюдается Тао, то быстрые кони забудутся и вся нива будет обрабатываться.
Когда на всей земле не соблюдается Тао, то военные кони будут расти в окрестностях города.
Нет греха тяжелее страстей.
Нет беды тяжелее незнания удовлетворения.
Нет преступления тяжелее жадного хотения приобрести много.
Вот почему знающий меру бывает доволен своим положением.

Не выходя из дома, (мудрецы) знают, что делается на свете.
Не глядя в окно, они видят Небесное Тао.
Чем больше удаляешься от дома, тем меньше
знаешь. Поэтому святые (мудрецы) достигают знания, не выходя никуда; не видя предмета, они знают название его.
Не делая ничего, они совершают много.

Учение прибавляется со дня на день, но Тао теряется со дня на день.
Эта потеря увеличится и дойдет до желания неделания.
Когда человек дойдет до неделания, то нет того, чего бы не было сделано.
Если в мире все в порядке, то следует завладеть им, но если нет, то не следует.

Святые люди не имеют определенного (чувства), ибо они принимают чувство простолюдина, как свое.
Добрых людей я принимаю уже по тому одному, что они добры. Злых принимаю, как добрых.
Искренним людям я верю; также и верю неискренним, ибо в этом и состоит верх искренности.
Когда святые живут на земле, то они просты и тихи; они питают ко всем одинаковое чувство.
Для (блага) мира они делают свои сердца темными. Простые люди будут смотреть на них (как на своих учителей) и будут слушать сказание об их делах.
Святые смотрят на народ как на младенца.

(Все существа), уходя из жизни, входят в смерть.
Жизнь имеет 13 ступеней своего развития; смерть также имеет 13 ступеней.
Ступеней человеческой жизни, которая постоянно стремится к смерти, опять 13.
Это почему? Потому что стремление к жизни слишком сильно.
Я слышал, что ведущий воздержанную жизнь не боится ни носорога, ни тифа, ни быть на поле сражения без воинского наряда, ибо на нем нет места, куда носорог мог бы ударить рогом, тигр мог бы вонзить свои острые когти и воин мог бы нанести удар мечом.
Это почему? Потому что для ведущего жизнь воздержанную не существует смерти.

Примечания

"Жизнь имеет 13 ступеней своего разви­тия..." (а также к 2-м следующим афоризмам). Объясне­ние Д. П. Конисси: "13 — это символическое число. Оно, по словам толкователя Лао-Си Хану-Гёку-Сен, взято из области астрономии. Луна после своего появления через 13 дней достигает своей полноты; после полнолуния через 13 дней она совсем исчезает. Приводя это число дней, Лао- Си, очевидно, хотел указать на то, что всякое существо развивается до известной границы, и когда оно достигнет полноты развития, то начинает ослабевать и наконец со­всем уничтожается". Сравн., напр., предпоследний афоризм XXX главы.

Тао производит существа, добродетель кормит их; они дают им вещественную форму, а могущество их совершенствует вещи.
Поэтому все существа почитают Тао и добродетель.
Никто не сообщал Тао его достоинства, а добродетели — ее ценности: но они сами собой вечно обладают ими.
Поэтому Тао производит вещи, питает их, дает им расти, совершенствует, делает зрелыми, кормит и защищает.
Оно производит их и не делает их своими; делает их тем, что они есть, и не хвалится ими; оно царствует над ними и оставляет их свободными.
Вот что называют глубокой добродетелью.

Вселенная имеет начало, которое и есть мать всего мира. По матери можно знать ее сына.
Когда сын известен, то и мать будет сохранена невредимо.
Хотя тело умирает, но (сущность его) никогда не уничтожается.
Кто закрывает уши и глаза, тот останется без употребления во всю жизнь.
Кто прислушивается ко всему изящному и старается удовлетворить страстям, тот никогда не спасется.
Могущий разбить мельчайшие вещи, называется ясновидцем.
Сохраняющий мягкость называется могущественным.
Употребляющий свет называется блестящим.
Тело истлевает, не оставляя ничего после себя. Это и есть наследие вечности.

Я беззаботен, но имею ум, поэтому живу о великом Тао.
Я раздаю милостыню в великом страхе.
Большая дорога (Тао) гладка и ровна, но люди любят ходить по тропинкам.
Когда правительство перестанет заботиться о благосостоянии народа, то поля опустеют и государственное хлебохранилище не наполнится никогда; люди будут надевать на себя разноцветные одежды, носить острые мечи и питаться изысканными блюдами.
Все это совокупно назывоется разбойничьею гордостью.
Ужели это есть Тао?!

Крепко стоящего нельзя вынуть.
Хорошо связанного нельзя развязать.
Дни кончины предков празднуются потомками. Кто совершает это для самого себя, тот делает добро только для одного себя; кто совершает это для своего дома, тот делает добро для своего дома; кто совершает это для своей деревни, тот будет начальником в ней; кто совершает это для своей страны, тот делает добро для страны; кто совершает это для всего мира, тот делает добро для всего мира.
Я изучаю тело по телу, дом — по дому, деревню — по деревне, страну — по стране и, наконец, весь мир — по всему миру. Но могу ли я знать, почему вселенная такая, а не иная?

Достигший нравственного совершенства похож на младенца.
Вредоносные насекомые не укусят его; дикие звери не сделают ему вреда; хищные птицы не вопьются в него своими когтями.
Хотя у него кости мягки и мышцы слабы, но он будет держать предмет очень крепко.
Хотя он не знает, как совокупляется самец с самкою и как образуется зачаток во чреве, но ему известно до подробности все, что совершается в мире.
Хотя он кричит целый день, но голос его никогда не ослабеет, ибо в нем (голосе) существует полнейшая гармония.
Знание гармонии называется постоянством.
Знание постоянства называется очевидностью.
Творить приятное только для плоти называется нечистотою.
Душа, могущая господствовать над своим настроением, есть сильная (душа).
Вообще цветущее отцветает, ибо в нем нет Тао.
Где нет Тао, там скоро наступит конец.

Знающий много молчалив, а говорящий много не знает ничего.
Тао закрывает свои глаза, затворяет ворота, ослабляет острие, развязывает узлы, смягчает свет, собирает мелочь.
Это называется непостижимым единством.
Сродниться с Тао невозможно; пренебрегать им нельзя; воспользоваться им непозволительно; повредить ему никто не может; чтить его нет основания; презирать его также нет причины.
Отсюда видно, что Тао благороднее всего существующего в мире.

Без справедливости нельзя управлять страной.
Для того, чтобы вести войну успешно, необходима ловкость.
Когда в стране нет (еще) беспорядка, (тогда) следует им овладеть.
Как я могу постигнуть, почему в мире такой порядок, а не иной?
Когда в стране много такого, что должно быть уничтожено, народ обеднеет.
Когда в стране много удобных машин, то народ перестает работать.
Когда в народе много искусных мастеров, то увеличится число чудовищных вещей.
Когда в государстве много законов и постановлений, то число преступников увеличится.
Отсюда учит и святой: "Когда я ничего не делаю (т. е. не предпринимаю ничего нового), то народ делается лучше; когда я спокоен, то народ делается справедливым; когда я не предпринимаю ничего нового, то народ обогащается; когда во мне не будет никакой страсти, то народ сделается простодушным".

Примечания

"Когда в стране нет (еще) беспорядка, (тогда) следует им овладеть". — По объяснению переводчика, заключительная часть афоризма по смыслу значит: "принять меры к его предотвращению".

"Когда в государстве... число преступников увеличится". — Букв, воров.

Когда не будет мелочности в управлении государством, то народ обогатится. А когда управление государством мелочно, то народ обеднеет.
О, беда! Где благо, там и несчастие.
О, благо! Где беда, там и счастие.
Но я не знаю, где оканчивается беда и где начинается счастие.
Где нет правды, там люди будут относиться к правде, как к чему-то странному, — к добру, как к призрачному.
Издавна люди находятся в заблуждении, поэтому святой муж никогда не сделает им уступки.

Он не корыстолюбив, но ничего не раздает им.
Он — праведник, поэтому он ничего не сделает своевольно.
Хотя он — светило для всего мира, но не любит блеска.

Для того чтобы служить небу и управлять людьми, всего лучше соблюдать воздержание.
Воздержание — это первая ступень добродетели, которая и есть начало нравственного совершенства.
Человек высокой нравственности преодолеет всякую трудность.
Глубина и могущество силы преодолевшего всякую трудность неизмеримы.
Он может быть владыкою мира.
Владыка мира и есть мать вселенной.
Мать вселенной будет жить вечно, ибо она имеет глубокий корень и крепкое основание.

Управление великой страной напоминает приготовление вкусного блюда из мелких рыб.
Когда святой муж будет управлять страною, то злой дух перестанет быть богом.
Это, впрочем, не значит, что злой дух перестанет быть богом (или духом), — но люди не будут терпеть вреда от него.
Святой муж никому не сделает вреда, и никто не повредит ему.
Поэтому нравственность святого мужа все более и более усовершенствуется.

Великая страна похожа на устье реки.
Совокупление вселенной есть начало всего мира.
Самка всегда побеждает самца потому, что она тиха и спокойно стоит ниже самца.
Когда большая страна стоит ниже маленькой, то первая завладеет последней.
Когда маленькая страна стоит ниже большой, то первая завладеет последней.
Отсюда видно, что стоящая ниже других страна будет владычествовать над всеми другими.
Что такое большая страна и маленькая?
Большая страна — вместилище многих народов, а маленькая — вместилище немногих.
Если правитель страны будет стоять ниже других, то он осуществит свой добрый замысел.
Отсюда ясно, что желающий быть великим должен быть ниже всех.

Тао есть глубина бытия. Оно и есть сокровище добрых людей.
Оно также и есть то, что держат злые люди.
Изящные слова могут быть куплены ценою.
Добрые поступки могут быть совершаемы всеми.
Хотя люди злы, но нельзя совсем бросить их.
Выбирают царя и трех великих сановников. Имея в руках драгоценный камень, они разъезжают в колесницах, но это бесконечно хуже, нежели проповедовать Тао, сидя на одном месте.
В чем заключается причина того, что в древности Тао глубоко уважалось?
Не в том ли заключается, что благодаря Тао прощались преступники?
Оттого, быть может, в древности Тао почиталось во всем мире.

Все должны быть бездеятельными.
Всем следует соблюдать полное спокойствие. Все должны употреблять простейшую пищу. Великое есть малое, многое — не многое. Ненавидящим вас отмстите добром.
Когда вы благополучны, то подумайте, что нужно предпринять во время беды, так как великая беда начинается с незначительной.
Беда всего мира происходит из мелочи, как великое дело — из малых.
Святой муж не желает быть великим мира, поэтому и совершает великое дело.
Легко достигнутое согласие не заслуживает доверия.
Где много легких дел, там много и трудных.
Вот почему святой муж всегда живет как в беде, поэтому для него не существует беды.

Не трудно держать легкую вещь.
Легко предотвратить (беду) до полного обнаружения.
Слабого легко разбить, мелкого легко рассеять. Следует устраивать защиту тогда, когда еще нет (в том) надобности (т. е. нет врагов).
Следует заботиться о спокойствии страны тогда, когда еще в ней все в порядке
Дерево, которое нельзя обнять руками (т. е. большое), выросло из маленького.
Девятиэтажная башня созидается из клочков земли.
Чтобы пройти тысячу верст, нужно начать ходьбу с одного шага.
Кто может создать, тот может и разрушить.
Имеющий может потерять.
Святой муж ничего не создает, поэтому ничего не разрушает; он ничего не имеет, поэтому ничего не потеряет.
Кто, предпринимая дело, спешит наскоро достигнуть результата, тот ничего не сделает.
Кто осторожно оканчивает свое дело, как начал, тот не потерпит неудачи.
Поэтому святой муж всегда старается быть беспристрастным, не придавать ценности трудно добываемым вещам и не слушать бесплодного учения.
Он повторяет то, что делалось многими.
Он будет стараться, чтобы пособить естественному течению вещей, но ни в каком случае не препятствовать ему.

В древности исполнявшие Тао не старались просветить народ: они держали его в невежестве.
Причина того, что трудно управлять народом, заключается в том, что народ просвещается и в нем много умных.
Когда страна управляется без всякого умствования, то в ней будет благоденствие.
Знающий (сущность) этих двух пунктов будет образцом нравственной жизни (для народа). Его будут называть (человеком) непостижимой добродетели.
О, глубока и непостижима нравственность!
Она противоположна, по своему существу, всему вещественному, но никогда не сопротивляется ничему.
Она соблюдает великое послушание.

Причина того, что реки и моря суть цари многочисленных долин (по которым текут речки), заключается в том, что первые находятся ниже последних.
Вот почему реки и моря суть цари многочисленных долин.
Когда святой желает поднять народ, то понижает его. Когда он желает поставить его вперед, то ставит его назад.
Отсюда, когда народ займет высокое место, то не будет гордиться; когда пойдет вперед, то никому не сделает вреда.
Когда осуществится все, что сказано мною, то на всей земле будет мир.
Когда все будет мир на всей земле, то не будет ссоры.

На всей земле люди говорят, что мое Тао велико.
Правда, оно похоже на безумство, но несомненно велико.
Я имею три преимущества, которые я сохраняю, как сокровище.
Первое из трех сокровищ есть человеколюбие.
Второе — бережливость.
Третье — смирение или то, благодаря чему я не желаю быть руководителем для всей земли.
Человеколюбивые храбры.
Бережливые щедры.
Смиренные или не желающие быть руководителями для всей земли будут полезны на долгое время.
Кто храбр, не зная человеколюбия, кто щедр, не зная бережливости, кто идет вперед, не зная смирения, тот погибнет.
Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов. Если он защитит народ, то оборона будет сильна.
Это потому, что его спасет Небо, которое дорожит подобным человеком.

Истинно просвещенный человек никогда не воюет.
Превосходный воин никогда не разгневается.
Победитель никогда не попросит содействия постороннего.
Умеющий пользоваться людьми охотно занимает низкое место, что называется добродетелью без сопротивления, средством для (благоразумного) пользования (услугами) людей и, наконец, согласованием с Небом.
Таково древнее постановление.

В "военном искусстве" говорится, что на войне я никогда не бываю активным, а пассивным.
Не сделав ни шага вперед, идти назад аршин — значит уступить врагам оспариваемое без сопротивления.
Когда нет врагов, то не бывает войны.
Нет беды тяжелее, чем презирать врагов.
Презирать врагов все равно что бросить богатства без надобности.
Плачущий об увеличении своего войска всегда будет победителем.

Я говорю, что очень легко приобрести знание и творить благие дела.
Между тем на всей земле никто не знает этого и не делает благих дел.
В словах должен быть принцип, в делах — господин.
Нет знания. Вот почему я не знаю ничего.
Знающих меня мало, поэтому я почтителен.
Отсюда, святой муж надевает на себя худую одежду, но в себе имеет драгоценный камень.

Кто, зная много, держит себя, как не знающий ничего, тот — нравственный муж.
Кто, не зная ничего, держит себя, как знающий много, тот болен.
Кто болеет телесною болезнью, тот еще не (есть) действительно больной.
Святой муж никогда не болеет, ибо он не знает болезни, хотя болеет (телом).

Когда народ перестает бояться сильного, то сильный нападает на него.
Каково бы ни было жилище, оно для святого не тесно.
Каково бы ни было место рождения, для святого все равно.
Никакой предмет не стесняет его, поэтому и он не стесняет никого.
Хотя святой хорошо знает свое достоинство, но никогда не обнаружит этого.
Хотя ему не чуждо самолюбие, но он никогда не гордится.
Вот почему все должны удалиться от первого и приблизиться к последнему.

Кто силен и дерзок, тот убьет людей.
Кто силен, но не дерзок, тот оживит людей.
Эти оба либо полезны, либо вредны.
Никто не знает, почему небо любит один предмет, а другой нет. Решить этот вопрос даже святой муж не может.
Небесное Тао никогда не ссорится, поэтому оно побеждает всех.
Хотя оно мало говорит, но обсуждает лучше, нежели многоречивые.
Никто не вызывает (Тао), но оно присутствует везде.
Нам кажется, что оно ничего не делает, но на самом деле оно действует лучше всех.
Небесная сеть не плотна и как будто пропускает все предметы через себя; но из нее ничего не выйдет наружу.

Народ, не боящийся смерти, нельзя страшить смертью.
Народ, приученный бояться смерти, нельзя страшить делами, могущими причинить ему смерть.
Есть люди, должность которых — убивать. Убивающий людей вместо палача называется наместником убийцы.
Наместник убийцы повредит свою руку, совершая убийство.

Оттого народ голодает, что слишком велики и тяжелы государственные налоги.
Это именно — причина бедствия народа.
Народ сделается непослушным, если правительство будет хлопотать о них чрезмерно много.
Это именно — причина непослушания народа.
Когда народ слишком сильно ищет жизни, то он будет смотреть на смерть, как на самое легкое дело.
Это и есть причина пренебрежительного отношения народа к смерти.
Вот почему не ищущий жизни мудрее ищущего ее.

Новорожденный младенец нежен и слаб. Труп мертвеца крепок и не гибок.
Только что распустившееся растение нежно и слабо.
Засохшее растение твердо и не гибко. Отсюда ясно, что нежное и слабое живет. Сильное войско не победоносно.
Нельзя поломать связку прутьев.
Сильное находится внизу, а слабое — наверху.

Небесное Тао похоже на человека, натягивающего тетиву на лук, высокий поднимает лук наверх, а низкий поднимает взор наверх.
Имеющий избыток потерпит потерю.
Страдающий недостатком будет иметь избыток.
Потому что небесное Тао всегда отнимает у изобилующих и отдает страдающим недостатком.
Человеческое Тао, впрочем, наоборот: оно отнимает от неимеющих и отдает изобилующим.
Поэтому, кто посвящает свой избыток всему миру, тот имеет Тао. Святой муж делает много, но не хвалится сделанным; совершает заслуги, но не признает их, потому что он не желает обнаружить свою мудрость.

Хотя в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет.
В мире нет вещи, которая победила бы воду, ибо она нежнее и слабее всех вещей.
Известно, что слабое существо побеждает сильное, нежное — крепкое, но никто этого не признает.
Святой муж говорит, что получивший (от царя) удел сделается господином; но принимающий на себя несчастие страны сделается царем ее.
Голос истины противен слуху.

После сильной ненависти останется слабая ненависть.
Ненавидящий, хоть слабо, не может творить добро для ненавистного.
Святой берет от всех клятвенное свидетельство, но не притесняет никого.
Нравственный человек соблюдает клятву, а безнравственный нарушает.
Небесное Тао не имеет родственников, поэтому оно всегда склоняется к добрым людям.

Так как в маленьком государстве мало народа, то хотя в нем много лучших орудий, но они останутся без употребления и без надобности.
Народ такого государства потеряет всякую предприимчивость и умрет на месте своего рождения, не двигаясь никуда.
Если у него много возов и кораблей, то они останутся без употребления.
Хотя он имеет благоустроенное войско, но негде выставить его.
Он будет плести веревку, чтобы ею оградить свое государство.
Хотя он ест хорошо, одевается красиво, устраивает покойное жилище и живет весело, но существование его будет бесполезно.
Хотя такое государство находится с соседним в таком близком расстоянии, что слышны пение петухов и лай собак в нем, но сообщения между ними никогда не будет.

Голос истины неизящен, а изящная речь лжива.
Нравственный человек не красноречив, а красноречивый — лжец.
Мудрец не знает многого, а знающий много — не мудрец.
Святой муж ничем не запасается. Если запасается чем-нибудь, то для других.
Когда он имеет что-нибудь, то все раздает другому.
Поэтому запас его все более и более увеличится.
Небесное Тао полезно: оно не имеет в себе ничего вредного для людей.
Тао святых — творить добро и не ссориться.