Час полночный,

Но я не в силах уснуть.

Поднимаюсь в постели,

Трогаю певучий цинь.

Сквозь тонкий полог

Светит ясная луна.

Свежий ветер

Развевает мои одежды...

Одинокий лебедь

Зовет на пустынном просторе.

Кружащие птицы

Кричат над северным лесом.

Так в бесцельном блуждании

Что здесь увидишь?

И печальная дума

Одна ранит сердце...

Как небесные кони,

Выбегая из западных стран.

Безудержно мчатся

Вперед по восточной дороге -

Так весны и осени

Мимо несутся стремглав.

Богатством и славою

Долго ли нам обладать?

Чистой росой

У реки орхидеи покрыты.

Морозный иней

Лег на дикие травы.

Те, что утром

Были красивыми юношами,

К вечеру станут

Уродливыми стариками.

Никто из нас

Не сравнится с Ван Цзы-цяо.

Никому не дано

Надолго сберечь красоту.

Примечания

Небесные кони – так называли в Китае коней из Ферганы, славившихся своей резвостью.

Ван Цзы-цяо – бессмертный даос, популярный персонаж китайской мифологии.

В давно минувшую

Пору моих юных лет,

Беспутный повеса,

Любивший струны да пенье,

Я ушел на запад,

В столичный город Сяньян,

 Где с Чжао и Ли

Развлекался дни напролет.

Но радостей тех

Вкусить сполна не успел,

Как белое солнце

Внезапно споткнулось на небе.

Я погнал коня

Скорее в обратный путь

И снова взглянул

На родную долину трех рек.

Желтого золота

Сотня иссякла вконец.

Мои расходы

Чересчур тяжелы для меня.

Я вышел на север,

На дорогу к горам Тайхан!

Я сбился с пути,

Что теперь будет со мной?

Примечания

Сяньян – столица древнего царства Цинь, расположенная к северо-западу от г. Сиань.

Чжао и Ли – имеются в виду известные своим легкомысленным образом жизни Чжао Фэй-янь, супруга императора Чэн-ди (33-7 гг. до н. э.), и Ли Фу-жэнь, супруга императора У-ди (141-87 гг. до н. э.). Здесь: куртизанки вообще.

Солнце... споткнулось на небе – немецкий переводчик Э. фон Цах высказывает предположение, что Жуань Цзи намекает на смерть императора Мин-ди (240 г.), положившую начало упадку династии Вэй.

Долина трех рек – оставшееся с III в. до н. э. неофициальное название центральных областей страны, откуда был родом Жуань Цзи.

Я вышел на север, На дорогу к горам Тайхан! – Жуань Цзи имеет в виду древнюю притчу о человеке, который, намереваясь пойти на юг, отправился на север, к горам Тайхан, и считая себя отлично снаряженным для любой дороги, не слушал тех, кто пытался его вразумить.

Я слышал давно

О тыквах князя Дунлина.

Он выращивал их

За стеной у Зеленых ворот.

Дорожки-межи

Пересекались друг с другом.

Дети и матери

Между собою сплелись.

Все пять цветов

Сверкали под утренним солнцем.

Довольные гости

Съезжались со всех сторон.

В светильнике масло

Сжигает и сушит себя.

Большое богатство

Приносит несчастья и беды,

В холщовой одежде

Можно прожить всю жизнь.

Чины и награды –

Зачем же на них полагаться?

Примечания

О тыквах князя Дунлина – князь Дунлин после гибели циньской династии был разжалован в простолюдины и выращивал тыквы у Зеленых (восточных) ворот столицы Чанъань.

Дети и матери – маленькие и большие тыквы.

В светильнике масло сжигает и сушит себя – строка образована путем добавления одного слова к изречению Чжуан-цзи: «В светильнике масло само сжигает себя».

В холщовой одежде можно прожить всю жизнь – т. е. прожить, оставаясь простолюдином.

Палящий зной

Стоит этим летом.

Через тридцать дней

Он уже без следа исчезнет.

На душистых деревьях

Поник зеленый убор.

Темные облака

Проплывают извилистой цепью.

Времена года

Проходят своей чередой.

Луна и солнце

Бегут друг за другом.

Бесцельно брожу

Среди покоев пустых.

Как горько!

Никто обо мне не знает.

Я мечтаю о друге,

С кем бы счастлив был я всю жизнь

И не знал никогда бы

Боли и грусти разлуки...

Один выхожу

Из Верхних Восточных ворот.

На север смотрю,

Где вздымается пик Шоуян.

Под этой горой

Собирали мужи траву вэй.

На этой горе

Стоит благодатная роща.

День счастливый -

Куда же пойти я могу?

Сгустившийся иней

Мои одежды покрыл.

Студеный ветер

Содрогает вершины гор.

Черные тучи

В тяжелой мгле встают.

Кричащие гуси

Тянутся стаей на юг.

Голос кукушки -

Как он печально звучит!

В белизне вокруг

Разлита мелодия шан.

Тоска и тревога

Ранят сердце мое...

Примечания

Верхние Восточные ворота – самые северные из трех выходивших на восток ворот г. Лояна, одной из вэйских столиц.

Собирали мужи траву вэй – имеются в виду отшельники Бо И и Шу Ци, по преданию отказавшиеся есть хлеб чжоуского правителя У-вана (XI в. до н. э.), власть которого они считали не­праведной, питавшиеся травой вэй (разновидность папоротника) и умершие с голоду.

Гора Шоуян – на которой скрывались отшельники, расположена в северо-западной части Китая. Поэт видит другую гору - тоже Шоуян, - находившуюся на северо-востоке от Лояна, но, видимо, намеренно связывает ее с именами Бо И и Шу Ци.

Стоит благодатная роща – возможно, поэт подразумевает кипарисы и сосны, традиционно считавшиеся в Китае олицетворением благородной стойкости. Но скорее всего перед нами некий отвлеченный образ. Одно из древних толкований гласит: «Деревья, под которыми не рыщут тигры и полки, на которых не гнездятся хищные птицы, рядом с которыми нет ядовитых трав, до которых не добирается огонь и не доходит топор, - вот что такое благодатные деревья».

День счастливый – в древнем Китае отправлялись в путь только в особые, считавшиеся благоприятными для дороги дни.

Голос кукушки - Как он печально звучит! – еще у древнего поэта Цюй Юаня в поэме «Скорбь изгнанника» крик кукушки возвещает о наступлении поры «увядания трав».

В белизне вокруг разлита мелодия шан –имеется в виду нота «шан» (так называемая чистая), которой соответствовали, по ки­тайским поверьям, белый цвет, а из времен года - осень. Мелодия «осенней шан» печальная, проникнутая настроением увядающей природы.

Давным-давно,

Когда лет пятнадцать мне было,

В мыслях возвышен,

Я любил Книгу Песен и Книгу Преданий.

"В одежде простой,

Храня драгоценную яшму",

Я хотел стачь таким,

Как достойные Янь и Минь.

Вот, окно распахнув,

Я увидел широкий простор.

Поднявшись на холм,

Я взглянул с надеждой вокруг.

Курганы могил

Покрывают высокие горы.

Десять тысяч веков

В одном мгновеньи сошлись.

Через тысячу осеней,

Десять тысяч лет

"Славное имя" -

Чем тогда будет оно?

Я понял в тот миг

Секрет мудреца Сянь Мэнь-цзы.

И громко рыдаю,

И горько смеюсь над собой.

Примечания

Когда лет пятнадцать мне было – Жуань Цзи явно намекает на известные слова Конфуция (Луньюй, II, 4): "В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учению".

Книга Песен (Шицзин) и Книга Преданий (Шуцзин) – основные конфуцианские каноны.

"В одежде простой, Храня драгоценную яшму" – поэт цитирует приписываемое Конфуцию апокрифическое сочинение "Семейные поучения Конфуция". Так отозвался Конфуций о благородном муже в период "смуты".

Янь и Минь – бедные, но добродетельнейшие ученики Конфуция.

Сянь Мэнь-цзы – легендарный даос, сведения о котором относятся к III в. до н. э. Примечательно, что имя Сянь Мэнь-цзы можно перевести как "Мудрец Могильных врат".

Бесцельно брожу

По берегу пруда Пэнчи.

Оглянулся и вижу

Столичный город Далян.

На зеленой воде

Поднимаются длинные волны.

Широкие степи

Тянутся вдаль без конца.

Бегущие звери

Мчатся, пересекаясь путями.

Летящие птицы

Кружат одна вслед другой.

Это время, когда

Перепелиный Огонь горит.

Когда солнце с луной

Как раз встали друг против друга

Северный ветер

Обжигает жестоким холодом.

В студеном воздухе

Носится мелкий иней.

Бредущий странник

Не имеет в дороге друзей.

Всего лишь мгновенье...

Но сколько в нем скрыто печалей!

"Тот, кто низок душой,

Считает свои заслуги.

Благородный муж

Хранит постоянство пути".

К чему сожалеть

О жизни, полной невзгод?

Из слов, спетых мною,

Я сложил эти строки.

Примечания

Пэнчи - пруд в окрестностях г. Кайфына.

Далян - столица древнего царства Вэй. Поэт подразумевает, конечно же, столицу современного ему царства Вэй.

Перепелиный Огонь - созвездие южного неба, приблизительно соответствующее созвездию Гидры, хорошо наблюдаемое в Китае поздней осенью.

Когда солнце с луной Как раз встали друг против друга - имеется в виду пятнадцатое число, ровно середина месяца.

"Тот, кто низок душой..." - поэт цитирует изречение из главы "Путь Неба" трактата конфуцианского мыслителя Сюнь-цзы (III в. до и. э.).

Совсем один...

Я сижу в своем доме пустом.

Кого бы я смог

Другом своим назвать?

Выхожу за ворота,

Стою па бескрайнем пути.

Но безлюдно вокруг -

Не видать ни коней, ни повозок.

Поднимусь на холмы.

На Девять Краев посмотрю.

Далеко-далеко

Раскинулся дикий простор.

Одинокая птица

На северо-запад летит.

Зверь, отбившись от стаи,

Уходит на юго-восток.

Кончился день.

Я о верном друге грущу.

С ним хочу говорить

И развеять мою печаль...

Примечания

Девять Краев (Девять областей)-здесь: весь мир.

Я в сердце своем

"Дорожу и кусочком тени"*.

Еще миг, и Си-хэ *

Погрузится в ночную тьму.

Я, взмахнув рукавом,*

Кладу руку на длинный меч

И на небо смотрю,

Где грядою плывут облака.

Там, среди облаков,

В вышине парит черный журавль*

Напрягая все силы,

Он голосом скорбным кричит.

Одним взмахом крыл

Он пронзает небесную синь.

Над миром тот крик

Больше не будет звучать*

Разве станет журавль

С перепелками вместе летать

И, касаясь крылами,

С ними кружить по двору?

Примечания

Я в сердце своем "Дорожу и кусочком тени" - поэт подразумевает распространенную поговорку: "Древние мудрецы презирали яшмовый скипетр длиною в локоть, но они ценили вершок тени на солнечных часах". Об этом же у Цао Пи.

Си-хэ (или Сиян) - согласно китайской мифологии, возничий солнца в облаке девы. Солнце покоится в колеснице, запряженной шестью драконами.

Черный журавль - здесь: аллегорический образ бессмертия и вечности.

Рассветная заря

Дважды не будет сиять.

Белое солнце

В мгновенье на западе меркнет.

Уходишь отсюда,

Будто побыв только миг.

Неужели для нас

Вот и нагрянула осень?

Людская жизнь

Все равно что роса или пыль.

Небесный путь

Так смутен, теряясь вдали.

Циский Цзин-гун,

На вершину однажды взойдя *,

Рыдал - и слезы

Стекали ручьем по щекам.

Мудрец Кун,

Стоя над могучей рекой *,

Жалел - все уходит,

Как быстрые воды бегут.

Тех, кто ушел,

Мне уже не увидеть.

Тех, кто придет,

Мне не дождаться.

Я подняться хочу

На вершину горы Тайхуа.

Там, в поднебесье,

Рядом с Сун-цзы бродить.

Старый рыбак

Знал о тяготах мира

И вниз по реке

Уплыл в своем легком челне...

Примечания

Цзин-гун, на вершину однажды взойдя – по преданию Цзин-гун (VI в. до н. э.), правитель царства Ци, поднявшись однажды на гору и оглядев свое царство, зарыдал и сказал такие слова: "Неужто и я уйду из жизни, как уносятся воды потока!"

Мудрец Кун, стоя над могучей рекой – см. Луньюй, IX. 16: "Стоя на берегу реки, учитель сказал: "Все течет, как эти воды, не останавливаясь ни на мгновение".

Тех. кто ушел, мне уже не увидеть. Тех, кто придет, мне не дождаться – Жуань Цзи заимствует с небольшими изменениями строки из приписываемой Цюй Юаню поэмы "Странствия в отдаленном", гласящие: "Тех, кто ушел, Мне не вернуть. Тех, кто придет, Мне не узнать".

Гора Тайхуа – высокая гора на западе Китая, считавшаяся обителью бессмертных небожителей.

Рядом с Сун-цзы бродить – бессмертный мудрец, популярный персонаж китайской мифологии Чи Сун-цзы.

Старый рыбак знал о тяготах мира – поэт говорит о герое произведения Цюй Юаня "Старик рыбак".

Один день,

И снова еще одна ночь.

Одна ночь,

И снова приходит рассвет.

Мое лицо

Потеряло свой прежний цвет.

Жизненный дух

Уже сам собою иссяк.

В моей груди

Кипящая вода и огонь.

В ряду превращений

Одно навлекает другое.

Десять тысяч дел -

Они не имеют конца.

С ними справиться,

Жаль, ума не хватило.

Я только боюсь,

Что всего через миг

Моя душа

Улетит вслед за ветром.

Всю свою жизнь

Я шагаю по тонкому льду.

Кто бы знал,

Как пылает огонь в моем сердце.

Примечания

Кипящая вода и огонь - душенные беспокойства и переживания.

Дикие лебеди

В небе летят чередой.

Летят, летят

До пустынного края земли.

Могучие крылья

С долгим ветром парят.

В одно мгновение

Тысячи ли позади.

По утрам они кормятся

Плодом коралловых рощ.

По ночам они спят

На краю Киноварной горы.

Они исчезают

В самых густых облаках.

Ни силками, ни сетью

Никто их не может поймать.

Как можно тому,

Кто привязан к деревне своей,

Руку подать

И в дружбе поклясться навек?

Примечания

Могучие крылья с долгим ветром парят- строка заставляет вспомнить один из центральных в символике Чжуан-цзы образ "долгого ветра", наполняющего флейту Неба.

Плодом коралловых рощ - согласно одному фрагменту нз трактата "Чжуан-цзы", отсутствующему в дошедшем до нас тексте, но сохранившемуся в других источниках, мифическая птица Пэн, символ беспредельного, питалась плодами с некоего кораллового дерева, росшего на краю земли.

Киноварная гора - волшебная гора, упоминаемая в главном памятнике китайской мифологии - "Книге гор и морей". На нем собирались мифические птицы. В религиозном даосизме киноварь - основной компонент эликсира бессмертия.

У Желтой реки

Жил когда-то старик.

Он плел камыш,

Но выбросил чистый жемчуг.

Был ему сладок

Вкус лебеды и ботвы.

Был он доволен

Хижиной, крытой травой.

Как сравнить с ним

Толпу суетливых мужей.

Чьи холеные кони

Мчат дорогие коляски.

Кто утром родился

У края торной дороги,

Кого зарывают к ночи

В углу перекрестка путей,

Веселье и смех

Не смогут продлиться весь день.

Через мгновенье

Мы снова вздыхаем и плачем.

Но и просто понять

Тех неверных и лживых людей

Мне хватает вполне,

Чтоб рассеять мой гнев и печали.

Примечания

У Желтой реки жил когда-то старик – рассказ об этом старике содержится в 32-ой главе трактата "Чжуан-цзы".

Кто утром родился у края торной дороги – здесь и далее имеется в виду чиновная знать, дома которой в старом китайском городе располагались вдоль двух центральных улиц, пересекавшихся между собой.

Но и просто понять тех неверных и лживых людей – аллюзия на строки Книги Песен:

Ты, господин, женою пренебрег,

Менялся часто, лгал, как только мог...

Перевод А. А. Штукина

Надо полагать, поэт имеет в виду беспринципных вэйских чиновников, готовых служить новым властителям из дома Сыма.

Заросли цзиня

Пышно цветут на могилах.

Ярко горит

Россыпь сверкающих красок.

Белое солнце

В чаще лесной исчезает.

Тихо кружа.

Лепестки устилают дорогу...

За дверью, в окнах

Слышится стрекот сверчков.

В кустах терновника

Громко звенят цикады.

Только три дня

Резвятся мухи поденки,

Играя на солнце

Узорами радужных крыльев.

Наряды свои

Мы для кого надеваем?

На одно мгновение

Мы украшаем себя.

Человеческий век

Долго ли длится на свете?

Но, сил не жалея,

Каждый бьется всю жизнь.

Примечания

Цзинь – разновидность кустарника (гибискус). Цветет в июле.

Резвятся мухи-поденки – образ поденки традиционно символизирует в китайской поэзии эфемерность жизни.