Представитель философского направления сюань сюэ ("учение о сокровенном"), литератор. Ведущая фигура в кружке интеллектуалов, известном как "Семеро мудрецов из бамбуковой рощи" (в него входили также Цзи Кан, Сян Сю, Жуань Сянь, Лю Лин, Шань Тао и Ван Жун).

Родился в Вэйши округа Чэньлю (современная провинция Хэнань). Состоял на гражданской и военной службе в государстве Вэй (отсюда "Жуань-пехотинец"), но сознательно избегал высоких постов. Осторожность в высказываниях сочетал с экстравагантностью поведения, вызывавшей нарекания его биографов-конфуцианцев; они отмечали также приверженность Жуань Цзи даосским этическим принципам и его преклонение перед личностью Чжуан-цзы. Основные биографические сведения содержатся в его жизнеописаниях из "Вэй шу" ("История династии Вэй", составитель Чэнь Шоу, III в.) и "Цзинь шу" ("История династии Цзинь", 7 в.); в эссе "Чжу линь ци сянь лунь" ("О семи мудрецах из бамбуковой рощи") Дай Куя (IV в.) сборника "Ши шо синь юй" ("Новое изложение рассказов, в свете ходящих") Лю Ицина (V в.).

Главное философское сочинение - "Тун и лунь" ("О проникновении в "(Канон) перемен"), "Юэ лунь" ("О музыке"), "Да Чжуан лунь" ("О постижении Чжуан(-цзы)"), "Да жэнь сянь шэн чжуань" ("Жизнь великого человека"). Поэтическую славу принес ему сборник "Юн хуай ши" ("Пою о чувствах").

В основном теоретическом эссе о даосизме - "Да Чжуан лунь" Жуань Цзи подчеркивал бессилие обыкновенного разумения перед совершенством великого дао, "предел" которого - "смешение всего в одно". Постигающий это единство "совершенный человек" неотделим от бесконечных превращений мира и потому бессмертен; но для тех, "кто утверждает себя", вечность недостижима. В "Да жэнь сянь шэн чжуань" Жуань Цзи раскрыл внутренний мир "великого человека" через противопоставление его расхожей конфуцианизированной морали. Ее догмы и правила, конфуцианское начетничество и ханжество порождают насилие и ложь, поэтому "благородный муж" (цзюнь цзы) - не "образец для всех времен", но тот, кто ввергает Поднебесную в ужас мятежей и гибели. "Великий человек" противостоит амбициозному отшельничеству, мотивы которого - мизантропия и тщеславие. Отшельничество "великого человека" - духовного свойства. Вместе с тем ему чужда идея компромисса между отшельничеством и службой, предлагаемая некоторыми мыслителями сюань сюэ, в частности Го Сяном. Правда "великого человека" не в зримой "возвышенности", а в сокровенных, "пустотных" (сюй) странствиях его духа, и потому не может быть понята суетным миром. Эскиз всеобъемлющей полноты бытия и принципа действия мировой гармонии Жуань Цзи находил в "Чжоу и". В эссе об этом памятнике ("Тун и лунь") он, не вдаваясь в смысл отдельных символов, стремился обобщить его философское содержание в диалектике "возвращения к истокам"; воссоздал картину динамизма саморегулирующейся вселенской гармонии, единство которой обусловлено моментом перехода вещей в свою противоположность. Гармонии мировой соответствует гармония общества, когда для поддержания порядка не требуется целенаправленных усилий. Носительницей гармонии для Жуань Цзи являлась музыка. Она - "суть Неба и Земли, природа всего сущего… Совершенно-мудрые (шэн) правители древности создали музыку, чтобы сделать возможными следование природе Неба и Земли, постижение жизни всех существ" ("Юэ лунь"). "Истинная" музыка древних несет "уравновешенность" (пин), "согласие", "гармонию" (хэ) и восходит к совершенной полноте всеединства. Музыка должна "приводить к покою дух всей тьмы вещей", улучшать нравы, очищать помыслы и чувства людей. В духе конфуцианской традиции Жуань Цзи рассматривал музыку как внутреннее содержание нравственных устоев: "Ритуалы (ли) определяют видимый образ, музыка приводит в равновесие сердце. Ритуалы устанавливают внешнее, музыка определяет внутреннее". Однако конфуцианские и даосские идеи не абсолютизировались Жуань Цзи и служили для него символами личных исканий в эпоху социальных неурядиц и духовной деградации устремленных к первозданному единству человека и мира.

Второе имя - Сицзун, уроженец центрального региона Китая (область Чэньлю на территории современной провинции Хэнань), ближайший друг и сподвижник Цзи Кана.

Сын свитского Цao Цao, Жуань Цзи также занимал прочные позиции в вэйском обществе. Но, в отличие от Цзи Кана, он воздержался от афиширования своих политических пристрастий и даже поступил на службу к Сыма, что объясняется его биографами чувствами отчаяния и безнадежности, охватившими его после казни друга, или страхом разделить его участь.

Несмотря на общность их мировоззренческих позиций и творческих установок, лирика Жуань Цзи явно отличается от творчества Цзи Кана: эмоциональное начало откровенно преобладает в ней над философским. Примечателен и сам по себе состав его поэтического наследия: все 82 стихотворения сведены в единый цикл "Пою о чувствах".