Рыба живет между порослей водных и трав,

И голова ее стала большою давно.

Царь наш в столице, столицею Хао избрав,

Здесь и счастливый, и радостный пьет он вино.

Рыба живет между порослей водных и трав,

В травах и хвост ее сделался длинный такой.

Царь наш в столице, столицею Хао избрав,

Пьет он, счастливый, вино и вкушает покой.

Рыба живет между порослей водных и трав.

Там защищают ту рыбу кругом камыши.

Царь наш в столице, столицею Хао избрав,

В месте покойном живет он, в глубокой тиши.

I

Сбираем бобы мы, сбираем бобы -

В корзинки и сита их надо сложить.

Пришли ко двору благородства мужи -

Не знаю: чем лучше мне их одарить?

Хоть нечем мне этих мужей одарить -

Дарю колесницы, упряжки коней...

Еще чем, не знаю, мне их одарить? -

Одеждой узорной с драконом на ней.

II

Ручья вытекает струя из земли,

В ручье мы душистые травы нашли.

Мужи благородства спешат ко двору -

Знамена с драконами видны вдали.

Знамена полощатся их на ветру,

И звоном звенит колокольчик сильней,

И тройки пришли, и четверки коней -

Мужи благородства спешат ко двору -

III

Горят наколенники красные их,

Их стянуты икры в повязках косых -

Небрежности нет на приемах моих.

Сын неба, да буду я милостив к вам,

Я радуюсь вам, благородства мужи.

Сын неба, велю возвеличить я вас,

Я радуюсь вам, благородства мужи,

Кормленье328 велю увеличить для вас.

IV

Вы лишь поглядите на ветви дубов,

Как листья на них и пышны, и густы!

Я радуюсь вам, благородства мужи,

Вы - сына небес государству щиты.

Я радуюсь вам, благородства мужи,

В вас тысячи благ воедино слиты.

И люди, что следом за вами пришли,

Они безупречны - и вместе просты.

V

Колеблется в зыбях из тополя челн,

Его закрепляет на месте канат.

Я радуюсь вам, благородства мужи, -

Сын неба ценить по достоинству рад.

Я радуюсь вам, благородства мужи,

И жалую много щедрот и наград.

О, как вы охотно из вашей земли

С готовностью в нашу столицу пришли!

Примечания переводчика

Одеждой узорной с драконом на ней - Дословно: "Черной верхней одеждой с вышитыми на ней драконами и юбками с вышитыми на них топорами", одеянием, приличествующим достоинству князей. Все это выражено в китайском тексте всего тремя словами, из которых два слова не имеют эквивалента в русском языке.

Кормленье - уделы, получаемые князьями за службу царю. Доходы с этих владений поступали в распоряжение князей, приносящих известную дань царю.

I

Ладно сработанный лук, вделанный в рог на концах,

Если отпустишь - концы врозь разойдутся легко!

С братьями дружно живи, со всею по женам родней.

Лучше ты с ними, о царь, не расходись далеко.

II

Если ты будешь далек с всеми твоими, то вот:

Так же поступит, как ты, вместе с тобою народ.

Ты научаешь народ, ты образец и закон -

Так же, как ты поступил, так поступает и он.

III

Если и тот и другой братья друг к другу добры,

Великодушия в них хватит с избытком на всех.

Если и тот и другой между собой недобры,

Будут друг другу они точно болезнь или грех.

IV

Нет и в народе добра, если - так кажется мне -

Тянут и тот и другой каждый к своей стороне!

Чин получает иной, только в нем скромности нет,

Смотришь: и чин утерял сам, по своей же вине

V

Старый конь хочет стать молодым жеребцом,

Но последствий сего он совсем и не ждет!

Всякий, кто ест без конца, должен насытить живот;

Чарку за чаркой пьешь?- слишком упьешься винцом!

VI

Ты обезьян не учи лазать на ветви дерев!

К грязи ли грязь прибавлять, чувство стыда одолев?

Если пойдешь, государь, сам ты стезею добра,

Люди с тобою пойдут, сгинут и злоба, и гнев.

VII

Падает хлопьями снег, густ и обилен кругом,

Тает, однако, и снег с солнечным первым лучом.

Царь не желает лжецов ни принижать, ни изгнать -

Злобная гордость растет, с каждым сгущается днем.

VIII

Падает хлопьями снег, как он обилен, смотри!

С солнечным первым лучом всё же растаял давно...

Стали как варвары мы, стали мы как дикари!

Сердце мое оттого скорбью великой полно.

Там ива, я вижу, пышна и густа,

Не сладко ль под ней отдохнуть по пути?

Верховный владыка наш грозен весьма –

Я сам не хочу к нему больше идти.

Могущество ль буду его укреплять,

Чтоб тяготы после нести и нести?

Там ива, я вижу, пышна и густа,

Не сладко ль под ней отдохнуть без забот?

Верховный владыка наш грозен весьма –

Ужели кто сам себе вред принесет?

Могущество ль буду его укреплять,

Чтоб после принять еще больше тягот?

Бывает, что птицы высоко летят,

Но выше небес им лететь не дано.

А сердце людское желаний полно –

Где ставит пределы желаньям оно?

Могущество ль буду его укреплять,

Чтоб вызвать несчастье и горе одно?

Примечания переводчика

Удельные князья получали от царя половину яшмового жезла (вторая половина оставалась у царя) как знак инвеституры, утверждавшей их во владении землей. Князья в определенные сроки обязаны были приходить ко двору царя Чжоу и приносить дань со своей земли, в свою очередь получая от него подарки. Однако право царя на земли князей и власть его над ними оказывались часто с ослаблением дома Чжоу чисто номинальными, между тем как аппетиты двора росли. В таких случаях князья нередко отказывались являться ко двору с данью.

I

Были служивые люди в столице тогда:

Шубы из лис понаденут, их шубы желты,

Вид благородный, ему не изменят они,

Красочна речь и тонка, как в узоре цветы.

О, если б снова в столицу вернулись они -

Тысяч и тысяч народа сбылись бы мечты!

II

Были служивые люди в столице тогда:

Шапки наденут - все черная ткань да камыш!

Женщины ль выйдут домов благородных куда -

Как их прически пышны и красивы - глядишь!

Я их теперь не увижу... Ты, сердце мое,

Радости больше не знаешь и только болишь.

III

Были служивые люди в столице тогда:

Из самоцветов носили закладки в ушах...

Женщины ль выйдут домов благородных куда -

"Инь",- говорят, или - "Цзи эта - так хороша!"

Их я теперь не увижу, и сердце мое

Связано горькою скорбью, тоскует душа...

IV

Были служивые люди в столице тогда:

Ходит, и виснут концы на его пояске.

Женщины ль выйдут домов благородных куда -

Локон лежит скорпионом на каждом виске!

Их я теперь не увижу, и сердце мое

Ноет. За ними бы вслед устремился в тоске!

V

Это не то, чтоб концы опускали они,-

Ткани избыток имели у них пояса!

Это не то, чтоб себя завивали они,-

Сами собой у красавиц вились волоса!

Их я теперь не увижу, и сердце мое

Ноет. Тебя повидать бы, былая краса!

Примечания переводчика

Инь и Цзи - фамильные имена знатнейших родов эпохи Чжоу.

Целое утро рвала я, рвала тростники,

Но не наполнила ими и обе руки.

Волосы все растрепались и вкось завились;

Я возвращаюсь, омою их - будут мягки.

Целое утро рвала я индиго одна -

Даже подола собрать не сумела сполна.

Он мне сказал, что в разлуке мы будем пять дней,

Вот и шестой! -Я не вижу его и грустна.

Если, супруг, на охоту захочется вам,

Все приготовив, в чехол уложу я ваш лук;

Если с удою пойдете вы рыбу ловить,

Нить для уды заплету я вам, милый супруг!

Рыбы какой наловил мой супруг на уду?

Он наловил и лещей, говорят, и линей;

Он наловил и лещей, говорят и линей,

Я поскорей поглядеть его рыбу иду!

Пышные, пышные проса поднялись ростки –

Вспоены долгим они моросящим дождем.

Шаоский князь ободряет всех нас на пути,

К югу, далеко, далеко походом идем.

Тяжести носит и возит телеги солдат,

Нам выводить и быков, и повозки велят.

Только тогда лишь, когда мы закончим поход,

Нам и прикажут, чтоб мы возвращались назад.

Едут в повозках солдаты, проходят пешком,

Службу свою мы в отрядах и ратях несем.

Только тогда лишь, когда мы закончим поход,

Воина также на отдых отпустят в свой дом.

Строго прямые постройки красуются в Се,

Шаоский князь завершил начертания все.

Шаоский князь завершает творением рать –

Вот и идет она в грозной суровой красе!

Ровны низины теперь и высоты, и вот,

Мы расчищаем с истоков течения вод.

Город постройкою шаоский князь завершил –

В сердце царя и довольство, и мир настает!

Примечания переводчика

Постройка города в Се - Экспедиция под командованием шаоского князя Му-гуна для постройки новой столицы княжества Шэнь была отправлена в годы правления чжоуского царя Сюань-вана (827–781 гг. до н.э.).

Се - местность, находящаяся на территории Синьянчжоу департамента Жунинфу, провинции Хэнань.

В отрядах и ратях - отряд состоял из пятисот человек, в рать входило пять отрядов.

Тут меж холмами редкой стоит красоты,

Листья на туте, я вижу, пышны и густы.

Муж благородный, лишь только увижу тебя -

Радость какая на сердце, что встретился ты.

Тут меж холмами редкой стоит красоты,

Свежие листья, я вижу, сверкают на нем.

Муж благородный, лишь только увижу тебя -

Как не почувствовать радости в сердце моем?

Тут меж холмами редкой стоит красоты,

Листья темнеют зеленые день ото дня.

Муж благородный, лишь только увижу тебя,

Сладость достоинств твоих проникает в меня.

Сердце исполнено нежной любовью к нему.

Но не скажу ему этого я - почему?

Буду хранить и беречь его в сердце моем!

Будет ли время, когда я забуду о нем?

I

Годный для пряжи беленький этот цветок

С белой осокою свяжут в единую нить.

Стал мне супруг мой ныне и чужд, и далек,

Бросил, заставил меня одинокою жить.

II

Белая тучка сияет в сиянии дня,

Ровно цветок напоит и осоку она.

Он, мой супруг, не такой – он не любит меня;

Трудные ныне пришли для меня времена.

III

Воды на север текут из проточных прудов,

Рис на полях оросит животворный поток.

Горько вздыхая, с болью на сердце пою:

В мыслях моих человек, что чрезмерно высок.

IV

Тутовых дров, что годятся в очаг, собрала –

Я их в жаровне сожгла, проливающей свет.

Ты и высок, но к жене уважения нет!

Много ты делаешь сердцу и горя, и зла.

V

Бьют барабаны и в колокол здесь, во дворце,

Слышны, однако, снаружи удары и звон.

Я о супруге своем вспоминаю с тоской,

Но на супругу взирает с презрением он.

VI

Наглая цапля на нашу запруду взошла,

Скромный в дубраве журавль все страдает от бед.

Ты и высок, но к жене уважения нет –

Много ты делаешь сердцу и горя, и зла!

VII

Селезень с уткой сидят на запруде у нас,

Левым крылом прижимаясь друг к другу, смотри!

Нету, супруг мой, добра, как я вижу, у вас –

Чувство два раза меняете вы, даже три!

VIII

Низок тот камень, что он избирает для ног;

Низок и тот, кто поднялся на камень такой!

Стал мне супруг мой отныне и чужд, и далек,

Сделал больною меня он, измучив тоской!

Примечания переводчика

Тутовых дров, что годятся в очаг, собрала - // Я их в жаровне сожгла, проливающей свет. - Я не оказала должного уважения тутовым дровам, которые могли поддерживать огонь в очаге, а были использованы мною на лучины. Теперь мой супруг поступает со мною так, как я с дровами, лишая меня достоинства главной жены.

Наглая цапля на нашу запруду взошла, //Скромный в дубраве журавль все страдает от бед - Недостойная наложница заняла место жены [как цапля запруду, где много рыбы], в то время как законная супруга находится в неподобающем ей вместе [как благородный журавль в диком лесу].

Камни и скалы нависли -

Кручи отвесных высот,

Дальние горы и реки -

Трудный, опасный поход!

Воин в походе восточном

Поутру не отдохнет.

Камни и скалы нависли,

Острые пики, гляди...

Дальние горы и реки

Кончатся ль там, впереди?

Воин в походе восточном,

Выбраться скоро не жди!

Белы у вепрей копытца -

Бродят в воде - и как в дом,

Месяц в созвездье стремится

Би перед буйным дождем!

Воин в походе восточном,

Думать не смей о другом!

Примечания переводчика

Созвездие Би - Гиады.

Распустились цветы на вьюнке,

И теперь темно-желтыми стали...

О, сколь сердце жестоко скорбит,

Сердце ранили больно печали.

Распустились цветы на вьюнке,

Посмотри на листву голубую...

Не родиться б мне лучше на свет,

Если б ведал судьбу я такую.

У овцы голова велика,

А мережа лишь звезды поймала;

Знаю: люди хотя и едят,

Сытых вижу так редко и мало!

Примечания переводчика

Вьюнок - "тяо" – собственно bignonia – мышиный хвост.

У овцы голова велика - так как все остальное тело истощено голодом.

А мережа лишь звезды поймала - отразившиеся в воде, рыбы же нет, и мережа пуста.

Какая трава, не желтея, растет?

Есть день ли такой, чтоб не шли мы в поход,

И есть ли в пределах страны человек,

Свободный от бремени ратных тягот?

Какая трава не буреет в лугах?

Кто вместе с женой, что ему дорога?

О, горе нам, воинам, взятым в поход!

Не люди лишь мы, что идем на врага.

И разве я тигр или ты носорог -

По дикой пустыне шагаешь, дружок?

О, горе нам, воинам, взятым в поход!

До ночи с утра отдохнуть я не мог.

И только пушистым хвостом промелькнет

Лисица - в траве одичалой пройдет;

Да наши телеги, что грузы везут,

Идут по великой дороге вперед.