1. "Знающий точно, куда идти…"

2. "Стоит сказать: "красота"..."

Высшее благо подобно текучей воде,

питающей всех, не споря ни с кем и нигде,

наполняющей все низменности,

ни на каплю не капризной.

Мудрый живет по законам Земли,

в его сердце глубок покой;

в словах - ни единой крупицы лжи,

любому он будет свой.

В деяньях - умел, в правленье - смирен;

поступку он знает время,

раздора не бросит семя,

благоденствует его племя.

Проливается переполненное,

затупляется переточенное.

Изобилие яшмы и золота

охранять тяжело и хлопотно.

Гордость богатством и знатностью

большие сулит неприятности.

Совершив принародно славное дело,

возвращайся на Путь, сокрывшись умело.

Тревожную душу к Пути приведи,

волненье утрат уйми,

дыхания силу свою собери

и мягкость дитя обрети.

Сокровенное зеркало мира протри -

не запылилось ли?

Блюди свой народ и порядок в стране,

а силу оставь в стороне.

Открыты ль, закрыты ли Неба врата -

Земля под ними одна.

Постигни четыре стороны света

и вопросы оставь без ответа.

Порождает и поднимает,

созидает, не обладая,

помогает, не опираясь,

возвышаясь, не управляет -

такова на свете

сокровенная Добродетель.

Тридцать спиц колеса сойдутся на втулке,

пустой внутри,

но без той пустоты

не покатишь на нем, смотри.

Пусто пространство

внутри глиняного горшка,

но не нальешь иначе в него молока.

Нового дома, глянь, зияют окна и двери:

его пустое нутро готовится к новоселью.

Практичная - Полнота,

полезная - Пустота.

Слепит нам глаза многоцветие красок;

охотник теряет последний разум;

портит слух многозвучие,

тупит вкус разновкусие.

Золото, бирюза - для забавы:

драгоценности портят людские нравы.

Мудрый же служит тому, что внутри:

утробой живет от зари до зари.

Страшны и бесчестья, и милости цепи.

В несчастье великом себя ты оценишь.

Так оно почему, я сейчас объясню.

Милость стяжая, себя унижаешь;

милость теряя, доходишь до края.

Не дорожащий собою -

в великом несчастье спокоен,

а тот, кто привязан к себе,

трепещет в любой беде.

Узри себя мира шире - и он тебе улыбнется,

любовь к самому себе станет водой колодца.

Очи не видят Пути - Прозрачный,

уши не слышат его - Тишайший,

рукою не ухватить - Мельчайший.

И все это вместе, сливаясь таинственно,

наверху не светло, а внизу не темно,

без конца и начала, и нет ему имени,

в мир, лишенный вещей, уплывает оно -

не явлена форма туманного образа,

черт не видно лица и не слышится голоса.

По Пути проходя из древности,

совершенствуйся в современности,

чтобы мира Исток найти -

сокровенную Нить Пути.

Мужи просвещенные в древности

изначальное знали до тонкости,

мира ведали сокровенности,

но свои укрывали доблести.

С трудом нахожу слова -

тех мужей опишу едва.

Осторожные - словно путник на ледяной реке;

тихие - не потревожат соседей невдалеке;

робкие, словно в гостях богатых;

мягкие, будто снежинок вата;

простые, как дерева грубый ствол,

необъятные, словно широкий дол;

непредсказуемы, непроницаемы,

как мутные воды от снега растаявшего.

Дай отстояться мутной воде -

станет кристально чистой;

не нарушай покоя нигде -

и всё оживет поистине.

Идущий Путем себе не желает многого;

новинки ему ни к чему - идет старины дорогой.

Пустоте ты сумей не поставить границы,

и в глубокий покой целиком погрузиться.

И увидишь рожденье вещей и явлений

без порядка и счета, и их возвращенье:

каждой - к истоку, чье имя - покой,

а покой возвращается вещи судьбой.

Такова Неизменность - познавший ее

исполнен сиянием света,

а ее не вместившего в сердце свое

ждут злоключенья и беды.

Неизменность познав, мир вместишь ты в себя,

станет сердце твое беспристрастно,

будет мир тебе преданным царством,

на тебя, как на Небо, глядя.

А вечное Небо подобно Пути,

и с него теперь не сойти.

Своих наилучших правителей

знает народ умозрительно;

средних своих правителей

любит народ действительно;

слабых своих правителей

боится народ исключительно;

на худших своих правителей

смотрит народ презрительно.

Тот, кто себе самому не верит,

ничего не докажет своей империи.

Неторопливый в делах,

неизобильный в словах

стяжает успех и большие заслуги,

но их не заметят простые люди

и скажут: "Случилось оно само,

как восходит посеянное зерно".

Отойдя от Пути, вспомнишь про "справедливость",

вослед "уму" и "познанью" придет великая ложь,

в сломанных семьях вспомнят "сыновью учтивость",

в стране, объятой пожаром, "верных слуг" обретешь.

Жить учись без "мудрости" и "учености":

для народа они - никчемности;

без "гуманности" и "человечности"

почитание старших воскреснет, а

"ловкость" с "доходом" в землю зарой - и

забудет народ воровство и разбои.

К этому должно добавить работы

тому, кто хочет править народом:

стань безыскусным, скромным, единым,

страстям и привязанностям - господином.

Живи без печали, учености вопреки.

Грубость и вежливость друг друга не далеки.

Красота с безобразием рядом стоят.

Страшен мир, и пред ним не поставишь преград:

темный, пустынный, бездонный хаос, -

а люди находят в нем счастье и радость,

словно празднуют наступленье весны.

Я один пребываю внутри тишины,

как младенец, еще не забывший утробы;

усталый, бреду, домой не вернуться чтобы.

Накопления и владения -

таковы людей вожделения;

отвергаю их без тени сомнения,

но мое простодушное сердце в смятении.

Обычные люди все знают и все понимают,

во мраке невежества я лишь один пребываю,

отрешенный от мира, легко обо всем забываю;

спокоен в волненье, как бурного дно океана,

свободен, как ветер, над миром парю неустанно.

Интеллект говорит, что явленью всегда есть причина,

я ж наивен и прост, неотесанный мужичина.

Я сходство с другими людьми утратил, и

кормлюсь подаянием мира Матери.

Сила всепроникающей Добродетели

лишь от Пути - начала всего на свете, но

сколь он тонок, неясен, туманен и полн -

заключены в нем праобразы форм,

вся сущность без счета вещей и явлений,

жизни верная суть без любых искажений.

Звучит его имя с древнейших времен,

превращениям мира причина - всё он.

Откуда я знаю причину метаморфоз?

Сам Путь ответил на мой вопрос.

Ущербное станет целым,

согнутому - быть прямым;

быть порожнему - полным, ветхое - обновим.

У кого скудновато - станет богатым.

Владеющий многим не видит дороги.

А мудрый стремится к Единого лону

и миру становится эталоном;

себя никогда не считает правым,

но сияет, и светит, и слышит: "Браво!";

не говорит ничего о себе,

но известен во всяком селе и дворе;

не рвется вперед, зато долго живет;

наград не любя, прославит себя;

не борется ни с одним -

и поэтому непобедим.

Не зря говорили древние,

что ущербное станет целым; и

быть с собой заодно

мудрому лишь дано.

Неслышное повеление приходит само собой.

Стихнет утренний ветер и замолчит прибой.

Ливень прольется, высохнув новой луной.

Вещи между Землей и Небом

имеют короткий век.

Способен ли прикоснуться

к Вечности человек?

Следующий Пути

и сам подобен Пути.

Преданный Добродетели

сам становится Добродетелью.

Идущий стезей утрат

не повернет назад.

Сам Путем становясь,

с ним обретаешь связь.

Превратившийся в Добродетель

ее обретет и в деле.

Сбившемуся с Пути

его уже не найти.

Тому лишь доверья не будет,

кто сам не поверил людям.

Встав на цыпочки, вскорости ты упадешь.

Шагом широким немного пройдешь.

Стоишь на своем — так других не поймешь.

Твоя правда в чужом понимании — ложь.

Устремившись вперед, славы ты не пожнешь,

Помня лишь о себе, долго не проживешь.

Эти вещи собою противны Пути,

для людей они повод для ненависти;

поскорее о них забудь,

человек, встающий на Путь.

Прежде Земли и Неба Нечто родилось в хаосе;

пустотное и бесформенное - так оно появлялось,

само в себе пребывало

и никак не менялось;

растекаясь, не знало

себе конца и начала.

Можно считать его Матерью Поднебесной;

имя его мне пока неизвестно.

Я прозвал его: "Путь", а нареку Великим,

а потому Повсеместным, Удаленным и Близким.

Четыре Великих есть во Вселенной:

Путь, Небо, Земля... Человек, несомненно.

Человек подчинен закону земному,

Земля послушна Неба закону;

Небо подчинено Пути,

Путь - естественности.

Опирается легкое на тяжелое,

а волнение - на покой.

Мудрый свою поклажу неизменно несет с собой.

Случится, владеет он пышным дворцом -

спокоен, сидит с отрешенным лицом.

Как может хозяин большого царства

вообще суетиться и волноваться?

Легкомысленный не имеет основы,

поспешность всё разрушать готова.

Тот, кто умеет ходить,

не оставляет следов.

Умеющий говорить

не знает обидных слов.

Умеющему считать

ни к чему арифметика.

На двери, закрытой умело,

вы замков не заметите,

и потому не открыть

ее ни за что на свете.

Крепчайшие узы те,

где не видна веревка:

не ускользнуть из них

даже отменно ловкому.

Поэтому, не отвергая,

мудрый людей хранит,

и вещь у него любая

собой хороша на вид.

Так тайно передается прозрения ясный свет.

Добрый - учитель злых, других же у него - нет.

Ученик учителя чтит, учитель ценит ученика -

иначе ум отключается, не слушается рука.

Вот тончайшая истина, и она глубока.

Мужское свое начало познай,

а начало в себе женское - почитай,

и для целого мира предстанешь опорой ты;

тебе выйдет навстречу

Добродетель предвечная,

и будешь младенцем глядеть во все стороны.

Как познаешь свое ты начало светлое

и не отринешь темного,

образцом прослывешь на всю Поднебесную

Добродетели и Достоинства,

но, прославленный, будешь скромным ты

в беспредельной мира огромности.

И ты, как долина, весь мир объемля,

прольешь Добродетель на Небо и Землю;

как древесный ствол, ты пребудешь в цельности,

шевеля всеми веточками по отдельности.

Мудрый первым в царстве становится:

умеющему разрезать не надобны ножницы.

Не переделаешь мир ни за что:

только начнешь - и сломаешь его.

Мир - это священная чаша,

хрупкая - так, что коснуться страшно.

Исправляя, его ты разрушишь,

не держись за него - упустишь.

Ты не сделаешь его лучше.

Одни существа активны и действенны,

другим - расслабляться гораздо естественней;

одни, как печь, горячи, а другие хладны, как лед;

одни - воплощение силы, а к другим она не идет;

этот - цветущая вишня, а тот - что увядший плод.

А мудрый живет без крайностей и излишеств,

дворцов, и богатства, и роскоши пиршеств.

Властитель, следующий Пути,

оружия силы не чтит,

не навлекает возмездия злого он:

где войско стояло - колючки с бурьяном,

где войны - там годы голодные.

Искусный в сражениях ценит победу,

насилье жестокое -

не его кредо;

врага одолев, он не станет кичиться,

собою гордиться и бахвалиться.

Он побеждает почти поневоле,

как будто без силы - доблестный воин.

А тот, кто наполнен могучей силой,

идет Пути поперек - в могилу.

Оружие злым исполнено смыслом,

всем существам оно ненавистно,

мудрый в нем не видит корысти.

Муж благородный дома -

служитель Жизни закона,

но, находясь на войне,

он - Смерти на стороне.

Муж благородный не держит оружия,

сражаясь лишь там, где сугубо нужно,

действуя сдержанно и бесстрастно,

к победе по видимости не причастен.

Кто победой гордится - тот рад убийству

и миру не станет близким.

На праздниках слышен радости камертон.

Дань смерти приносят в день похорон,

и в сражении войску

то же самое свойственно.

Многих людей смерти

скорбью должно отметить:

после победы в войне

пусть траур встанет в стране.

Безымянен предвечный Путь;

он и дерева грубый ствол,

и травиночки торжество, -

но свысока на него не взглянуть,

свою перед ним не выпятить грудь.

Если цари, князья и вельможи

держаться Пути себе твердо положат,

пред ними все вещи склонятся в поклоне, и

Небо с Землею сольются в гармонии,

росою излившись в сладостном стоне

и благодатью весь мир наполнив.

Там, где порядок и разделение,

нужны имена - для вещей различения.

Так у людей появляется знание.

Но все-таки вещь - не только название,

и в знании есть тайный предел;

тот, кто его распознать сумел,

большой беды избежать успел.

Путь - это пристань для мира вовеки:

так в море впадают ручьи и реки.

Тот, кто знает людей - умен;

познавший себя - умом просветлен.

Силен победивший людей иных,

одолевший себя - могуч;

богат тот, кто знает, где вещи нужны,

дерзающий - к воле имеет ключ.

Долго живет хранящий свое достояние;

в Вечности - получивший потомков признание.

Растекся по миру великий Путь

направо, налево - куда ни взглянуть,

опора надежная всех вещей,

он ни единой из них не отвергнет,

всюду достигнет успеха верного,

а слава не тешит его вообще.

Одевает и кормит все существа он,

но им нисколько не император:

вечно лишенный желаний,

он самый на свете малый.

Существа доверяют себя ему,

а он не хозяин ни одному,

себя никогда великим не числит, и

как раз потому велик поистине.

Если будешь собою подобен Пути,

как Поднебесной к тебе не прийти?

Придут всевозможные существа -

и никакого не встретят зла;

и настанет великий мир,

музыка зазвучит, соберется народ на пир,

и путник не сможет мимо пройти.

Невыразительно слово, звучащее на Пути:

смотришь - и взглядом его не найти,

слушаешь - и одна тишина;

но не исчерпаешь его до дна.

Не растянув - не сожмешь;

не ослабишь, если не напряжешь;

не возвеличишь - не уничтожишь,

хочешь отнять - прежде дай по-хорошему.

Так начинается мира прозрение.

Слабое - сильного сокрушение,

мягкое - твердого разрушение.

Спокойнее рыбе в омута глубине,

а вещам, что благо несут стране,

пребывать лучше в тайне и тишине.

Не совершает деяний великий Путь,

но движутся вещи повсюду, куда ни взглянуть.

Если Пути последуют царь и его князья,

все вещи сами изменят себя,

но я управлюсь с их буйным племенем

простотой бытия, не имеющей имени:

она усмиряет желаний гудящий рой,

приносит естественность и покой,

и мир выправляется сам собой.