Китайский поэт и художник Хуан Тинцзянь вышел из окружения Су Ши, но создал свое направление. Его наследие включает более 1500 стихов-ши и свыше 180 цы. По его убеждению, творческие успехи определяются прежде всего широтой книжных познаний, а путь нравственного совершенствования начинается с постижения конфуцианского канона. Искусство поэта он видел в умении использовать опыт предшественников; он предлагал два метода: излагать своими словами заимствованные поэтические идеи или с помощью чужих образов и отдельных выражений передавать свои мысли и чувства. Хуан Тинцзянь объявлял себя последователем Ду Фу, но в действительности учился у него лишь технике стиха. Его стихи написаны в сдержанной манере, он избегал общественных проблем и резких оценок, любил рассуждать о принципах чань-буддизма и неоконфуцианства.

В последние два десятилетия жизни поэт дважды оказывался в изгнании, и стихи зазвучали печально, стали более эмоциональными. Для стихов Хуан Тинцзяня характерны неожиданная композиция, необычная грамматическая структура строки, разнообразие интонаций, насыщенность реминисценциями и скрытыми цитатами. Он любил экспериментировать над формой и языком, допускал просторечия и диалектизмы. Хуан Тинцзянь был провозглашен крупнейшим мастером стиха и главой Цзянсийской поэтической школы (Цзянси ши-пай), которая придерживалась его эстетических установок и почти сто лет оказывала воздействие на литературную жизнь. Хань Цзюй (1086?-1135), который иногда над одним стихом работал несколько лет, искал выразительные слова у предшественников, ибо ему было близко утверждение Хуан Тинцзяня: "Каждый иероглиф в стихах имеет свой источник".

Хуан Тинцзянь - поэт, каллиграф и художник времен Северной Сун, - был назван "трижды непревзойденным" благодаря своему многогранному таланту. Хуан сдал императорский экзамен в возрасте 21 года, и уже в 26 лет был назначен судьей в Уху провинции Аньхой. В том же году ему приснился сон, в котором он нашел объяснение своей предопределенной связи с Уху.

Сон

Однажды Хуану приснился яркий сон. Во сне он покинул уезд Ямэнь, где ежедневно проводил гражданские и уголовные суды, и отправился в незнакомую деревню.

В деревне он увидел пожилую женщину, которая возжигала благовония на алтаре возле своего дома и бормотала чье-то имя. Когда Хуан подошел поближе, он заметил чашку лапши с сельдереем, стоящую на алтаре. Он взял чашку и съел все, что в ней было. После этого он снова вернулся в уезд Ямэнь.

Проснувшись, он все еще помнил все мельчайшие детали своего сна. Удивительно, но во рту у него оставался привкус сельдерея. Однако он не придал этому сну никакого значения.

На следующий день Хуану опять приснился точно такой же сон, и он опять проснулся с привкусом сельдерея во рту.

В этот раз он немедленно отправился на поиски той деревни, пытаясь идти по тому же маршруту, который видел во сне. Во время своего путешествия Хуан заметил, что пейзаж по обеим сторонам был точно такой же, как в его снах.

Встреча

Наконец он нашел дом из своего сна, где пожилая женщина зажигала фимиам и оставляла лапшу с сельдереем на алтаре. Когда он постучал в дверь, из дома вышла седая женщина.

Хуан спросил ее, не она ли оставляла лапшу на алтаре возле своего дома? Женщина ответила: "Вчера была годовщина смерти моей дочери. Лапша с сельдереем была ее любимой едой. Поэтому каждый год в этот день я готовлю чашку лапши с сельдереем и зову ее по имени, чтобы она пришла и съела ее".

Когда Хуан спросил женщину, как давно умерла ее дочь, она ответила: "Это случилось 26 лет назад".

Днем раньше Хуану исполнилось ровно 26 лет. Он продолжал расспрашивать ее дальше.

Женщина рассказала, что ее дочь была единственным ребенком, и что она любила читать книги, верила в буддийское учение и ела вегетарианскую пищу. В возрасте 26 лет она заболела и умерла. Поскольку буддисты верят в переселение душ, то перед смертью ее дочь пообещала, что обязательно вернется и навестит мать.

Ключ

Затем женщина пригласила Хуана в дом и показала ему большой деревянный шкаф, в котором хранились все книги ее дочери. К сожалению, никто не знал, где находится ключ от замка. Поэтому все эти годы шкаф ни разу не открывался. Как ни странно, Хуан вдруг вспомнил потайное место, где был спрятан ключ, и открыл шкаф.

Кроме книг, там были найдены многочисленные сочинения девушки. Читая их, Хуан был потрясен, обнаружив, что все статьи, которые он писал при сдаче императорского экзамена, содержатся в трудах ее дочери.

В тот момент Хуан понял, что в своей предыдущей жизни он был той девушкой, а эта пожилая женщина была его матерью.

Тогда он попросил женщину вернуться вместе с ним в уезд Ямэнь и остаться жить у него. Хуан заботился о ней, как о своей родной матери на протяжении всей ее жизни.

Позже Хуан заложил сад с павильоном во дворе. Внутри павильона на камне были выгравированы его автопортрет и стихотворение:

Почти монах, но с необритой головой,

Внешне мирской, но ум не ограничен,

В моем сне есть еще сны,

Узнал о своих жизнях вне этого пространства.

История Хуана учит людей не завидовать талантам других людей, так как эти таланты были накоплены не за одну жизнь неустанной работы.

Великолепный живописец природы, наиболее значительный из поэтов, группировавшихся вокруг Су Ши. Хуан Тинцзянь вошел в историю литературы не только как крупный поэт, высоко ценимый современниками (его имя ставили рядом с именами Су Ши и Ду Фу), но и как основатель так называемой "цзянсийской школы", в течение многих десятилетий оказывавшей большое влияние на развитие сунской поэзии, в том числе и на творчество ряда крупных ее представителей.

Название школы происходит от провинции Цзянси, из которой Хуан Тинцзянь был родом. Возникшая как преемница движения за "возврат к древности", цзянсийская школа довела его идеи до абсурда. В основу художественного творчества был положен принцип строжайшей и неукоснительной традиционности - единства литературных традиций в разные эпохи, которое мыслилось как параллель к единству политическому. Легитимизму сунской династии, считавшей себя прямой и законной наследницей и продолжательницей могущественных династий Хань и Тан, должен был соответствовать своего рода художественный легитимизм.