Михаловский Д. Л.

1828-1905

 

Окончил юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета, служил на Кавказе, потом состоял при министерстве финансов. Из духовного звания. Сын обер-священника отдела кавказского корпуса. Учился в Тифлисской гимназии, в 1848 окончил юридический факультет Петербургского университета, вернувшись на Кавказ, служил в канцелярии наместника края.

 

В середине 1850-х гг., после увольнения по болезни, переехал в Петербург и был причислен к Министерству внутренних дел. В 1863 переведен в общую канцелярию Министерства финансов. В 60-х гг. проходил службу в западных губерниях; председатель мирового съезда в Вилькомире (1868); в 1869 командирован в Варшаву в распоряжение заведующего финансовым управлением Царства Польского.

 

Независимо от служебной деятельности, имевшей для Михаловского цель обеспечить средства к существованию, развивалось его литературное творчество «святая святых» всей его жизни», по словам Критика А. А. Коринфского («Север», 1898). Дебютировал в «Современнике» (1857) переводом поэмы Джорджа Байрона «Мазепа». В дальнейшем публиковал ещё переводы из Байрона, Шекспира («Ромео и Джульетта», «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра»), Лонгфелло («Песнь о Гайавате»), отдельные стихотворения Эдгара По, Николауса Ленау, Бодлера, Сюлли-Прюдома, избранные переводы Михаловского опубликованы в 1876 г. с библиографической статьей Н. В. Гербеля. Переводил также художественную прозу (в том числе первая русская публикация рассказов Эдгара По «Сердце-обличитель», «Чёрный кот» и «Черт в ратуше», 1861) и научные сочинения. Из оригинальных стихотворений Михаловского современники выделяли поэму «Три могилы» («Русская мысль», 1889). Лауреат Пушкинской премии (1890) за переводы трагедий Шекспира. Михаловский - поэт некрасовской школы. В стихотворении «Сеятели» (1879; вариация некрасовского стихотворения «Сеятелям») пишет о просветительской миссии своего поколения, которое несло «слово правды сквозь мрак».

 

Начиная с 80-х гг. в поэзии Михаловского получают выражение настроения скорби: бессилие и безнадежность, сознание бесплодно прожитой жизни, тоска ночных кошмаров и мрачных дум («После битвы», «Кошмар», «Ночь»). Соответствующие мотивы отыскивались у переводимых поэтов, среди которых основное место заняли Дранмор (псевдоним швейцарского поэта Ф. Шмида) и Сюлли-Прюдом. Декларируя свободу обращения с оригиналом, Михаловский создавал новые произведения с собственным идейным смыслом. Тема духовной преемственности и надежды на молодое поколение проходят через все творчество автора. В оригинальной поэзии Михаловского нередко обнаруживаются общие черты с главными темами китайской лирики времён династии Тан. Стихотворение «В горах» показывает попытку лирического героя проникнуть в тишину гор, познать, что таит в себе из тревожный мрак, остаться один на один с неиссякаемыми силами природы:

 

Глубже, глубже во мракъ укрываются

Ребра скалъ и обрывы стремнинъ,

Тамъ и сямъ изъ него выдвигаются

Шапки бѣлыя снѣжныхъ вершинъ.

Все недвижно, туманъ лишь колышется,

Все безмолвно, лишь гдѣ-то вдали "..."

 

Ты угрюма, пустыня дремучая, Но, я вижу, есть жизнь и въ тебѣ:

То ручьевъ твоихъ влага кипучая,

Неустанная въ вѣчной борьбѣ.

 

Подобное встречается в книге В.М. Алексеева в разделе «Темы танской поэзии», где обозначен комплекс тем, звучащих у поэтов эпохи династии Тан, где герой, поднимаясь высоко от земли, занимается безмятежным созерцанием окружающей красоты: "Мой дом среди туч, на утесах, высоко над людьми, среди снегов и вьюг. Там красота не потревоженной людьми природы, которая без людей­-свидетелей живет своею собственной жизнью. Но я здесь, и обо мне знает месяц, заглянувший в чащу леса. На меня глядит гора, что насупротив, и мы оба не можем вдоволь насмотреться друг на друга".

 

Природа - мать. Эту древнюю идею не забывает Михаловский, напоминая читателю о национальных истоках:

 

Ты - ихъ мать, но струей своей чистою

Они сердце твое разорвутъ,

Взроютъ почву твою каменистую.

 

Подобное рассуждение встречается и в традиции династии Тан: "Природа-мать, ее величавая простота в самой сложности ее явлений". (В. Алексеев) Частый мотив Михаловского - мотив отшельничества, ухода от мира, постепенного и неминуемого осуждения, а значит, необходимости отхождения от суеты. Возникает образ героя-странника, обладающего неиссякаемой внутренней силой:

 

Ты, измученный гордымъ страданіемъ,

Мысли, правды, добра исполинъ,

Ты, въ вѣкахъ озаренный сіяніемъ,

Какъ снѣга этихъ горныхъ вершинъ!

Окруженъ ты густыми туманами

Неразумья и всякаго зла;

Въ твое сердце, покрытое ранами,

Грусть, какъ черная тень, залегла…

 

Высшие достижения Михаловского-переводчика - «Песнь о Гайавате» Лонгфелло, отличающаяся смысловой точностью и тщательной передачей ритмического своеобразия оригинала. Нередко Михаловскиий переводил прозу, в том числе Э. Булвер-Литтона, Ч. Диккенса. А. Доде; среди переведённых мемуаров - «Записки» Е. Р. Дашковой. В 90-е гг. редактировал переиздания полного собрания сочинений Байрона. Часть переводов была выполнена совместно с женой, Любовью Михаловской, которая сама переводила романы Ф. Шпильгагена, Г. Гримма, Г. Эберса. В последние годы жизни много болел, в 1899 лишился глаза; нуждаясь, постоянно обращался в Лит. фонд за вспомоществованием. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища в Санкт-Петербурге.