Предательское зеркало мешает спокойно жить. Одна утеха - вино, но и здесь седина караулит и останавливает чарку. Даже в вере Будды нет утешения, ибо, как известно, она не склонна проповедовать длительность человеческого бытия.

Белых волос тысячи три саженей ⁷!

Грусть ведь моя так бесконечно долга!

Я не пойму: в зеркале светлом и чистом,

Где я добыл иней осенний висков?

(Ли Бо. Песнь в Осеннем Затоне)^VIII

Примечания

⁷ "Выражение "Три тысячи сажен(ей)", - пишет критик, - у людей, распинаюшихся за форму и приклеившихся к следам вещей, возбуждает недоумение. На самом же деле это просто поэтическая свободная фантазия, крайняя изобразительность. Читателю не следует, как говорит Мэн-цзы (IV в. до н.э.), из-за буквы [знака] портить выражение и из-за выражения - всю мысль". Я уже не говорю о том, что второй стих дает видеть всю мысль целиком". Другой критик говорит, что число "три тысячи" надо понимать как круглое число и принятую традицией гиперболу (например, как "три тысячи" учеников Конфуция). Европейской поэтической критике доступно, кажется, более простое объяснение этой гиперболы: поэт смотрится в заводь, чуть тревожимую зыбью, и лицо его расплывается бесконечными кругами, создавая из бороды клуб белых неизмеримых нитей. Так, по крайней мере, пишущий эти строки понимал это место до прочтения туземной критики; так понимает и посейчас. Эта строфа воспроизводится во всех учебных изданиях и считается одним из шедевров поэта. "Первый стих, - говорит один из комментаторов, - очень странный и причудливый, а остальные: что ни слово, то очарование. Это по плечу только мастеру ... А с читателями, выискивающими строфы и вытаскивающими со всех сторон по фразе, разве можно об этих вещах говорить?!"

^VIII Здесь дан отрывок из цикла, имеющего в первой публикации (Восток. 1925, кн. 5, с. 94) другое название - "Осенняя заводь" и другой перевод: "Белые волосы - в три тысячи сажен: // Это кручина кажется длинной такой! // Мне не постичь: в зеркале этом светлом,// Где мог достать иней осенний я?"

---

Предательское зеркало мешает спокойно жить. Одна утеха - вино, но и здесь седина караулит и останавливает чарку. Даже в вере Будды нет утешения, ибо, как известно, она не склонна проповедовать длительность человеческого бытия.