В саду первый раз повстречала тебя я,

В цветущих деревьях весеннего рая.

Среди абрикосов желанных сгорая,

Нефритовой сливой тебя приняла я.

Но люди судачили: пьешь ты, гуляешь;

Как шмель в цветнике изумрудном порхаешь,

И слезы помчались солёным потоком,

О скудном душой и тигрино жестоком.

Вдогонку послала двух персиков-слуг,

Но ты под хурмою - тебе недосуг.

 

Забыл ты меня, и напрасны старанья,

Краснел хохолок журавля от страданья.

 

Обрезала пряди плакучая ива.

"Рехнулась совсем" - ты заметил глумливо.

Бесстыжий развратник! Насильник-гурман!

Тебе не забуду я подлый обман.

 

На высохших ветках тоскливо молила:

Да будет мне домом сырая могила.

Промчались три осени. Мне интересно

К кому ты теперь прижимаешься тесно.

За ширмой из пятнистого бамбука

Стоит твоя забытая подруга,

Как хризантема пышная в цвету.

Поют беспечно птицы на лету...

Вдруг... двум сорокам верить ли с испуга?

Ужели гость желанный с юга?

 

Послала я форзицию любви.

Найти тебя, мой херувим.

Пришел ли ты, страшусь отдаться вере:

Вот дереза приветствует у двери,

Мне нарядиться не успеть теперь,

И, сжавши розу, я открыла дверь.

 

Слюны моей сирени ароматы,

На шпильках - разноцетные агаты,

Хуннян-цветок тебя, не торопясь,

Ввела в опочивальню, юный князь.

 

В игре под персиком янтарным,

Тебе цветком я буду парным.

Кувшинкой золотой в руке

Под лотосом на стебельке.

 

Как яростно стремились мы друг к другу!

Зачем же астру, жалкую прислугу,

Послал цветок граната передать

И к розам на кусту прилип опять?